Первую свою машину Давид купил в рассрочку на два года, работая у Цви Коэна, чем довел его почти что до инфаркта. Почти все деньги для первого взноса он занял у родни, чем ввел их тоже в состояние ступора: - Ты сначала квартиру купи! – кричали они, - а то – сразу машину! Красиво жить хочешь? Вот мы…
И рассказывали, как они сначала жили в палатках…
- Да вы поймите, я чувствую, что недолго проработаю на этом месте! Я буду искать новую работу, а она может оказаться вдали от дома, и надо будет ездить, не привязываясь к автобусам. Неужели не ясно?
Родня с ворчанием отставала от него.
Но зато, когда он купил свой первый Фиат, - каждую пятницу и субботу со Светланой они утюжили эту маленькую страну, оказавшуюся не такой уж маленькой!
Иерусалим, Тель-Авив, Хайфа, Галилея, Голаны, Мертвое море – всё было изборождено вдоль и поперек уже в течение первого полугодия. Конечно, в первую очередь исследовался Север.
Плоская равнина центра страны их не привлекала – достаточно долго они жили на территории Западно-Сибирской низменности! А вот Галилея!
- С Лерой я познакомился в институте, но первые два курса не обращал на неё внимания, потому что веселая, необычная для скромного тихого мальчика-отличника, студенческая жизнь захватила меня целиком.
Я нашел новых друзей, с которыми, кстати, мы и сейчас продолжаем дружить, были и легкие флирты на вечеринках, в общем, как у всех.
Но что-то случилось на третьем курсе, когда постепенно, исподволь, Лера вошла в мою жизнь, как говорится, захватила мое сердце, душу - и это без всяких потуг с ее стороны.
Это была довольно толстая девушка с большими карими глазами и неординарным умом. Полуеврейка, хотя по матери она писалась русской и страшно хотела избавиться от еврейского синдрома! Но внешность, типично семитская, мешала и мешает ей всю жизнь.
К слову сказать, доктор, ваши глаза чуть-чуть напоминают её, хотя у вас они немного чернее и намного приятней, можете принять это за комплимент.
- Спасибо, продолжайте, не отвлекайтесь, - Светлана чуть порозовела от удовольствия.
- Короче говоря, влюбился я по самые уши, не понимая конкретно за что.
Многое в ней ведь меня отталкивало и отталкивает, например, излишняя полнота, как и излишняя самоуверенность и резкость, попросту вызывают у меня чуть ли не рвоту. Говорить с ней больше двух минут я попросту не мог - оба вспыхивали от раздражения, издевались друг над другом, особенно она надо мной, потом разбегались, чтобы встретиться через несколько дней - на людях - и снова, прокричав что-то ехидное, разбежаться.