... Вышли к каким-то фонтанам, но те были не световыми и не музыкальными. Опа! Не туда зарулили!
Стал я спрашивать каталонцев, гуляющих вокруг нас просто так или прогуливающих своих детишек или просто сидевших на лавочках-скамейках и живо что-то обсуждавших на непонятном мне языке, насчёт того, как бы поглазеть на эти самые поющие и светящиеся фонтаны…
Ан нет! Чёрта с два! Никто ни фига не отвечал, просто смотрели на нас, как солдат на вошь. Чего, мол, надо? Проходите, мол, и не морочьте головы…
Вот это номер, вот тебе и фонтаны... Я напряг силу воли, память и нервы и продолжил допрос этих жлобов на разных языках, имеющихся у меня в наличии, более и менее. Английский – не хаюдуюдуят, паразиты! Немецкий – нихт ферштеят, черти! Иврит – вообще пучат глаза, русский – смотрят в переносицу и поджимают губки!
А вот испанского, тем более каталонского, у меня в запасе нет, что поделаешь, не нужен он мне в обиходе.
...Все они двигались вдоль линии одиночных фонтанов туда, к самому зрелищному кругу, где под классическую музыку тяжело и мощно вздымались вверх сотни и тысячи струй, попеременно окрашивающихся целым спектром цветных красок, синхронно со звуками сменяющих друг друга.
Волшебство этого зрелища и привлекает в Барселону по сей день миллионы людей со всего мира.
Мы дружно влились в этот людской поток, нашли местечко, раздвинув зевак локтями и принялись снимать на плёнку: Алик фотоаппаратом, я видеокамерой. Запечатлели всё действо. Поахали. И двинули обратно на корабль.
Сумерки превратились в ночь, которая в Барселоне ярка от иллюминаций и говорлива на всех мыслимых языках Земли. Интернационал.