Глава двадцать первая.
Дорога.
Все главы по порядку смотреть здесь:
http://artur-s.livejournal.com/76482.html?mode=reply
Радость от этого первого преодоленного испытания быстро прошла, когда, перейдя море Суф, они вышли в пустыню Шур и шли три дня, пока не кончилась вода в кувшинах.
Снова стали стенать женщины и плакать дети, и снова ожесточались сердца мужчин.
На подходе к Маре они увидели водоемы, но вода оказалась соленой, и лишь когда Моше бросил туда дерево, люди смогли немного утолить жажду.
И только в Эйлиме, где через несколько дней они обнаружили двенадцать родников чистой воды и семьдесят финиковых пальм, расположились они станом.
Постепенно привыкая к походной жизни, Давид решил, что вместо шатра, который они потеряли при бегстве от египтян, можно воспользоваться тем, что дает природа и, если приходилось останавливаться более чем на один день, он строил сукку – шалаш.
Четыре шеста из молодой акации или крепкие пальмовые ветви высотой с рост человека ставились вертикально по четырем углам сукки, продольно и поперечно они соединялись также акациями или пальмовыми ветвями, а затем сверху и по бокам листья пальмы создавали настоящее укрытие днем от палящего зноя, а ночью от росы и прохлады.
Вскоре и соседи стали делать так же, и лагерь запестрел разноцветными шатрами и зелеными и желтыми цветами пальмовых шалашей.
Ора, как и многие другие женщины, тоже вернулась постепенно к привычным занятиям: стала ткать полотна из крученой льняной нити, а также из нитей голубой шерсти, багряницы и червленицы.
Кочевая жизнь приучила мужчин находить время и для привычных ремесел: литья и ковки изделий из золота и серебра, а также производства золотых, медных и серебряных покрытий, не говоря уже об обработке дерева, металлов и камня.
Тут Давиду могли составить конкуренцию несколько мастеровых во главе с братом Моше, Аароном. Но, учитывая необычность ситуации, в которую они попали, мастера работали дружно, помогая друг другу.
От Эйлима двинулось общество сынов Израиля в сторону Синая и на пятнадцатый день второго месяца по выходе их из земли египетской пришло оно в пустыню Син.
- Лучше бы умерли мы от египтян, но зато у горшка с мясом да с хлебом, а здесь, в этой пустыне, умрем мы все с голоду, - кричали люди своим вождям Моше и Аарону.
За прошедшие полтора месяца съедены были и опресноки, и все, что было вынесено из Египта, народу в страхе чудился грядущий голод. А виноваты, как всегда, начальники!
Давид и Ора тоже были недовольны тем, что происходит, несмотря на увещевания Эфраима и коллег Давида.
Привычная жизнь ушла безвозвратно в прошлое, впереди – неизведанное; бродяжничество претило им, и в этом странном и непонятном состоянии они чувствовали себя выброшенными из жизни, хотя внешне это никак не проявлялось, и они старались ни с кем об этом не говорить и виду не показывать.
Это странное состояние между небом и землей, между не очень приятным, но стабильным прошлым и непонятным призрачным будущим давило их и ночами они часами говорили, ища выход, и не находили его.
Лишь маленькая Ривка скрашивала им жизнь.
Ребенок рос живым и энергичным. Моментально вокруг нее появились подружки, и их игры и их лепет грел сердце.
Частенько отец садил ее к себе на колени и рассказывал ей, и отвечал на ее нехитрые вопросы.
Показывал: вот ящерица приостановилась на бегу по вертикальной стене скалы светло-желтого цвета, и замерла в стойке, греясь на ярком, жарком солнышке и одновременно высматривая добычу: не попадется ли мотылек, мушка или, если очень повезет, стрекоза какая- нибудь залетная. Кушать-то надо! Говорит же мама: кушай, детка – вараном вырастешь, а голодать будешь - останешься как мама, маленькой да юркой, только и всего! Игрушки он вырезал из стволов акации или из камня, а Ора шила куклам платья и девочка была всем довольна, а родительские заботы ее не очень волновали.
Вскоре голод заставил людей взбунтоваться, и на Моше посыпались проклятия и требования вернуться назад.
- Завтра будет вам мясо и хлеб, - объявил Моше, - не волнуйтесь, Бог нам поможет!
- У нас дети голодные, посмотри, что ты сделал! Уморить нас всех решил? Веди нас назад, войско египетское сгинуло, никто нас там не убьет! Не верим тебе больше!
- По-дож-ж-дите до утра, - заикаясь больше обычного, прокричал вождь, - если н-н-е будет еды, делайт-т-е что хотите!
Как ни странно, наутро налетели перепела и покрыли стан, а когда испарилась утренняя роса, на песке и на камнях появилось нечто мелкое и рассыпчатое, как изморось!
- Что это? – удивились люди, - откуда это?
- Я обещал вам, что Бог поможет? – с радостью объяснял Моше, - перепелов варите и жарьте, а мелкое – это хлеб! Собирайте его каждый столько, сколько ему съесть, по омеру на человека, по числу душ, которые в шатре. Теперь каждый день Бог будет давать нам в наших странствиях такую пищу. Благодарите Бога, евреи! Хлеб этот я назвал « ман», ешьте его и кормите им своих детей!
Этот ман был белый, как семя кореандра, а на вкус – как медовый пирог, и народ понемногу успокоился и двинулся дальше из пустыни Син в Рефидим.
Там сыны Израиля встретились с новыми проблемами: не было родников и кончилась вода, но когда вновь люди закричали, чтобы Моше вел их назад в Египет, он ударил своим посохом по скале, и пошла вода!
А потом напали на них амалекитяне, и пришлось сражаться с ними не на жизнь, а на смерть, и это была первая из битв, что достались на долю народа, закалявшегося в невзгодах и испытаниях.
На третий месяц по выходе из Египта многокилометровая колонна людей со всем своим скарбом, на повозках и со всеми своими стадами пришли в синайскую пустыню и разбили лагерь у горы Синай.
Моше поднялся на гору, и, говорят, беседовал там с Богом, потом спустился и приказал, от его имени, выстирать одежды и к третьему дню собраться всем у подножья.
На третий день, когда наступило утро, загремел гром и засверкали молнии, и облако густое скрыло гору, которая дымилась и содрогалась, а потом затрубил шофар, снова Моше поднялся в гору.
И пропал.