Все главы по порядку смотреть здесь:
http://artur-s.livejournal.com/76482.html?mode=reply
Книга Первая.
Глава восемнадцатая.
Ульпан. В поисках работы.
Занятия по изучению иврита начались в бомбоубежище в центре Кирьят-Тивона.
Просторный класс вмещал большую группу в двадцать пять человек.
В случае боевой тревоги герметически запиралась мощная стальная дверь, включался кондиционер, и занятия продолжались.
Самой юной была Ирочка, дочь рижского писателя и публициста, который собирался приехать с женой через год, а самым пожилым оказался Давид, который, тем не менее, стал самым способным учеником, на лету хватая премудрости языка и разъясняя остальным конструкцию предложений, переводя их на русский язык, поскольку милая и симпатичная преподавательница Нэта знала лишь иврит и английский, а по-русски, кроме «карашо» и «кибенимат», не шпрехала совсем.
Кстати, второе слово было ходовым в стране с давних пор, и даже старый анекдот говорил об этом: пришел новый репатриант (оле-хадаш) устраиваться на работу, его не берут, с горя он ругается «кибенимат», его и спрашивают: как так, ты только приехал, а уже говоришь на чистом иврите?
Контингент собрался смешанный, но, в основном, были люди с высшим образованием: инженеры и врачи, даже один доктор наук-физик.
Вскоре группа заговорила на ломаном иврите, легче пошло общение с местными, было интересно и весело.
До обеда шла учеба, потом прогулки по красавцу Тивону, несмотря на начавшуюся жару и палящее немилосердно солнце, к обеду стоявшее в зените.
Но воздух – чистейший, без признаков дыма и, главное, пыли, так что ботинки, начищенные в начале недели, оставались блестящими к концу ее!
Ни продолжающаяся война, с ежевечерними сиренами и нерегулярными, но все же, отсиживаниями в обклеенной пленкой, так называемой «герметизированной», комнате в противогазах; ни полная неясность, как жить, что делать дальше после окончания ульпана, - не сбивала отличного настроения и ощущения кайфа, почти счастья оттого, что хватило характера и сил оставить позади ставшую бедной, скучной и серой прошлую жизнь, и переместиться в новое пространство, в новый, яркий, загадочный и красивый мир!
К «выпускному вечеру» Давид срежиссировал театральное представление на иврите, и человек десять из группы изобразили пятимесячную учебу в лицах.
Было много смеху, но главный эффект заключался в том, что основы языка были схвачены и общаться на иврите с местными уже можно было почти без проблем!
Война, между тем, закончилась, противогазы легли в свои коробки, пленка и липкая лента выброшены, все вернулось к мирной жизни с ее проблемами. Надо было думать о заработке, то есть о работе.
За пару месяцев до окончания ульпана в беседе с Иоси Ковачем, который помог ему перебраться из крохотной комнатки в пансионате Кирьят-Тивона в двухкомнатную квартиру, Давид выяснил, что тот работает в Технионе, политехническом институте, высоко котирующемся во всем западном мире.
- Иоси, покажи мне, что это за Технион такой, - попросил он.
Многочисленные корпуса Политеха произвели на него впечатление.
Опытным взглядом он оценил уровень и степень оснащенности, и попросил познакомить с кем-нибудь из русскоязычных работников.
Иоси подвел его к пожилому невысокому седовласому человеку:
- Алекс, поговори с коллегой, он недавно из России.
Алекс, довольно замкнутый человек, хмуро посмотрел на новенького, осведомился, откуда Давид приехал, потом повел его в лабораторию, показал лекционные залы, компьютерные классы, пожелал успехов и поспешно откланялся, сославшись на занятость.
- А вы обратитесь к доктору Вайсу, он говорит по-русски, может быть и подскажет чего-нибудь.
И исчез.
М-да.
Мало пользы от такого коллеги, - подумал Давид, но не обиделся и не расстроился.
Разные люди, эти бывшие сограждане, тем более, с Западной Украины, как этот Алекс…
И вот он в Хайфе, в кабинете профессора Вайса, сотрудника Техниона, относительно молодого человека лет сорока пяти, принявшего его довольно доброжелательно.
Давид вывалил на стол все авторские свидетельства на изобретения, копии своих статей из Союзных технических журналов и другие материалы о внедрении разработок и попросил совета, что делать с этим добром?
Ответ Вайса убил его на месте!
– Я думаю, что эти робототехнические комплексы никогда не заинтересуют местных деловых людей, – сказал тот, – надо ведь вложить миллионы долларов в создание таких систем. Никто не даст! Если хотите что-то сделать со всем этим добром, езжайте в Америку! Здесь нет промышленности, в классическом понимании этого слова, и никогда не будет. Страна маленькая, бедная, природных ресурсов нет, все покупное, все завозится извне, а значит, все фантастически дорого!
Но это раз!
А два – загляните в свой паспорт.
Вы уже немолоды.
После сорока пяти новые репатрианты принимаются на работу только сторожами и охранниками. Но не падайте духом! Напишите «корот-хаим» – трудовую автобиографию, отпечатайте сто экземпляров и разошлите по фирмам.
Если получите хотя бы один ответ – вы уже герой! Потом пройдите собеседование, и если вас примут – сразу вешайте себе на грудь медаль! Всего хорошего!
Если бы Давиду вылили на голову ушат дерьма, он чувствовал бы себя лучше! Вышел он от этого профессора разбитым.
Заставил думать себя о том, к чему готовился морально еще в Энске: о роли сторожа на плантации, вахтера на какой-нибудь вахте и тому подобное. Но внутри кипели злость и раздражение: рановато-то сторожем, адон Шапиро! Пороху-то в пороховницах еще хватает!
Он решил поговорить с местной родней - Генией и ее мужем и попросить совета у них, все же она в университете служит, да и он какой-то там начальник.
– Моя профессия – конструктор! – пылко сказал он, – неужели здесь, в этой стране, мне нечего делать по специальности?
– Как, как ты сказал? Конструктор? А что это такое?
– Вы что же, не с-с-слыхали о такой профессии? – от изумления он стал заикаться, – ну, это который машины конструирует...
Иврит Давида забуксовал.
– Это что же такое я буровлю, что народ меня не понимает? – подумалось ему с тихой паникой.
– Ну, который... конструирует... эти... как их... Вот был Королев, так он конструировал ракеты... Гагарин еще летал, может слышали?
В ответ только пожимали плечами.
– На доске лист ватмана... и я черчу... рисую...понимаете? – горячился он.
– Ватман? Это кто?
Разговор происходил в шикарной хайфской квартире, в престижном районе на горе Кармель.
Вид на море с высоты птичьего полета, сквозь огромное, метров шесть на два, окно был потрясающ!
Но не радовал, не ласкал глаз этот вид, а угнетал, ввергал в отчаяние.
Кузина и ее муж, одетые с иголочки, подтянутые, с сожалением и неподдельным участием смотрели на родственника.
– Несчастный, – вероятно думалось им, – занимался там, в этой варварской, дикой стране какой-то ерундой, ненужным и непонятным делом! Тут компьютеры, сотовые телефоны, передовые технологии, короче, Запад! А он с каким-то ватманом, досками, консру... косту...тьфу...
Был призван приятель-инженер для объяснения несчастному сибиряку ситуации, благо, это был сосед.
Пришел огромный мужик в шортах с обремканными краями.
Он уже двадцать лет инженерит.
– Кульман, ватман, конструкция, машина, – почти пропел Давид ключевые слова.
Мужик не врубался.
– Нету этого здесь! Точка!
– Все, приехали, – с ужасом думал оле хадаш, – пора переквалифицироваться в управдомы!
Видя отчаяние Давида, родня попыталась успокоить его:
– Поговори еще с Эялем – он тоже инженер. А пока что напиши хороший корот-хаим. В университете сделаем перевод на иврит и английский.
Эяль, сын Гении, басовитый парень с туповатым выражением лица, которое не менялось в течение всех последующих лет знакомства с ним, тоже переспросил:
– Кульман, ватман? Нет этого! У нас все работают на компьютерах, я не понимаю, о чем это ты?
– Вот это да, – решил Давид, – наверное, здесь техника уже на уровне фантастики! Наверное, профессия конструктора отмерла здесь за ненадобностью! Но как же они создают новую технику?
На следующий день после окончания ульпана после миниспектакля на иврите, который срежессировал Давид, была организована пьянка, на которой договорились утром следующего дня всем вместе ехать в Хайфу записаться на получение пособия по безработице.
Сбор намечался на шесть тридцать утра.
Разошлись поздно, в час ночи.
Утром, в семь тридцать, проспавшего Давида разбудил звонок.
Голос на иврите позвал к телефону господина Шапиро.
Звонил технический руководитель инженерной фирмы, получившей его трудовую биографию. Продирая глаза ото сна, Давид понял, что на его голову свалилось небывалое: ведь там был указан его возраст!
Голос попросил его приехать немедленно по адресу, который он тут же дал, подсказав, как доехать от Кирьят-Тивона до Кирьят-Бялика, где находилась фирма.
Давид вспомнил профессора Вайса из Техниона, а также помянул незлым, тихим словом свою мудроватую родню…
продолжение следует