Глава одиннадцатая.
Пробуждение.
Все главы по порядку смотреть здесь:
http://artur-s.livejournal.com/76482.html?mode=reply
Настроение было паршивым, работать не хотелось.
Виновата, конечно же, была адская жара, привыкнуть к которой было тяжко. Пиво, охлаждаемое в сосудах из пористой глины и хранимое в глубоком подвале, помогало разве что на некоторое время.
А потом все возвращалось к тягучим нудным мыслям о суете жизни, недовольстве женой и странным дружелюбно-враждебным отношениям с приятелями.
Сидя на веранде и потягивая пиво из серебряного кубка, Давид лениво наблюдал за происходящим в поле его зрения.
Вон там, вдали, прямо через пастбища Шауля и Беньямина, двигается на север колонна отборных воинов фараона.
Впереди две колесницы прокладывают путь - по полю! Нет, чтобы обогнуть слегка, за тем бугром, а прямо по посевам ячменя топчутся!
Вслед за колонной, подгоняемые надсмотрщиками, четырьмя рядами шли рабы, среди которых он сразу узнал двоих, помогавших ему прошлым летом под Фивами выламывать огромный кусок скалы для срочной заказной работы. Евреи-рабы! Когда же это кончится?
Надсмотрщик взмахнул короткой дубинкой - и отставший или замешкавшийся упал на землю, еще и еще удар!
Колонна движется дальше, змеей исчезая за поворотом, а этот несчастный так и лежит в зеленом ячмене, и если даже он жив, часа через три умрет от нещадного солнца...
Не первый год на севере в дельте Нила идет строительство новой столицы, и через землю Гошен грохочут колесницы, двигаются колонны рабов и отряды воинов, направляясь туда.
Дворцы, храмы и жилые здания росли прямо на глазах, Давид был там недавно и видел это.
Фараон Рамзес, в честь которого и названа столица, недавно умер, да пребудет его имя в веках, а новый фараон Мернептах, да даруют ему боги долголетие и славу, решил довести до конца строительство канала, соединяющего Нил с Тростниковым морем, не прерывая стройки на севере.
И потому потоки людей пересекались в разных направлениях как раз недалеко от Ахет-Атона, где жил Давид, поскольку столица Рамзес строилась севернее Мемфиса, а канал - южнее Фив, причем Ахет-Атон расположен почти на одинаковом расстоянии между этими крупными городами.
И часто он видел, как тысячи его соплеменников угоняются на стройки по всей стране, при том, что расплодившиеся в последнее время сборщики налогов обирали простых пастухов и землепашцев, а зерно, скот и пастбища попросту отбираются под разными предлогами: строительством городов, каналов или же войн с хеттами или аморитянами.
Его грустные размышления были прерваны непонятными звуками: шорох в кустах, стоны, и когда он обернулся в их сторону, то увидел полулежащего человека в набедренной повязке, волочащего окровавленные руку и ногу.
В нем он узнал Симеона из семейства Реувена, соседа, жившего неподалеку.
- Что с тобой, Симеон?
- Помоги мне, Давид, спрячь меня побыстрее, за мной погоня!
Взвалив раненого на спину, Давид занес его в дом и прикрыл входную дверь.
- Прикажи убрать кровь с дорожки, а то они найдут меня,- попросил раненый тихо, теряя силы.
Давид перевязал раны, к счастью, неглубокие, приказал прислужнице отмыть кровавые следы, дал выпить прохладной воды и лишь тогда спросил:
- Что произошло? Кто это тебя преследует? Кого ты боишься?
- Спасибо за помощь, сосед,- промолвил Симеон,- да благословит тебя бог Израиля, наш с тобой великий и единый бог!
- О чем ты? Какой наш бог? Где он у нас с тобой? Кто тебя ранил?
- Давид, ты ведь слыхал, что у нас с отцом эти звери отняли весь скот и пастбище в той балке, за городом?
- Да, слышал...
- А сейчас они забирают у нас дом! Отца увели двое надсмотрщиков, обвиняя в том, что он не заплатил налоги за прошлый год; его тоже избили палками, а когда я попытался встать на защиту старика, они избили и меня кнутами и палками и пригрозили отдать в рабство одному вельможе в Рамзесе.
- Успокойся, я не дам тебя в обиду, у меня связи, ты знаешь!
Они сели за стол.
Давид налил вина. Помолчали.
- Скажи, Давид, что ты чувствуешь? Ты уверен, что для тебя все обойдется? Разве ты не видишь, что они творят? Сегодня они добрались до меня, а завтра...
Стало быстро темнеть.
В полумраке хмурые лица соседей казались еще мрачнее.
Тишину нарушали лишь стрекотание цикад в саду да отдаленные крики погонщиков мулов и дребезжащий стук колес повозок, нагруженных пальмовыми стволами.
- Ты думаешь, что новый фараон лучше старого? - продолжал Симеон, - если так, то ты ошибаешься! Все они одинаковы. Знаешь, что говорил покойный Рамзес или ты не слышал?
- О чем? О ком?
- Да о нас, евреях. Или ты считаешь себя египтянином? Если так, то ты ошибаешься, они тебе напомнят, кто ты такой!
- А что он такое говорил?
- Как, ты не знаешь? Вот, говорил он, народ сынов Израилевых многочислен и сильнее нас, египтян. Перехитрим же его, чтобы он не размножался; иначе, когда случится война, соединится он с нашими неприятелями и вооружится против нас и выйдет из земли нашей
- Так что? Далек я от этих сплетен!
- Эх, Давид, Давид, окаменел ты, видно, со своими камнями... Неужели не жаль тебе народа своего, неужто ты думаешь, что, заигрывая с ними, ты становишься своим среди них? Опомнись, пока не поздно, пока не взялись они и за тебя тоже... Пойду-ка я, пожалуй, отсюда... Спасибо, что помог мне, но мой тебе совет: хорошенько подумай о том, с кем ты и кто ты! Придет время, когда поздно будет решать, а надо будет действовать! Прощай.
(продолжение следует)