предыдущее здесь:
http://artur-s.livejournal.com/4312287.html
...Он продал душу Диаволу!
То есть, влил нашу, не оперившуюся еще, фирмочку, оставшуюся без финансов, в крупную, известную и богатую фирмищу!
Продался с потрохами, что называется!
Но та находилась ужас как далеко от моего домика, из которого я переселяться никуда не собирался.
Я заверещал.
Закричал отбой, стал мало-помалу давать задний ход, заменжевался.
А он – бац! Опять гениальный выход!
Сам ездит в это самое далёкое далёко, потому что живет недалеко оттуда, а меня, персонально, продаёт в рядом с моим домом расположенную контору, которая была дочерней фирмой от той самой известной и богатой фирмищи, во временное, до полутора лет, пользование моим моском и знаниями, как раз в разрезе того, что мы с ним задумывали раньше, до того как!
Вот так вот.
Понятно ведь, да?
Что-то в этом роде.
Но!
За вполне приличные деньги и другие условия, которые я, будучи далеко не дурак, тут же потребовал от нового работодателя!
Новый работодатель (в дальнейшем – НР) сначала засмеялся от моих претензий, потом слегка взгрустнул, а потом и сдался с кисло-сладкой улыбочкой, так как был в то время крайне заинтересован в моих познаниях в той области, которой увлекалась последние пять лет его контора!
Для начала он сказал мне, оттопырив нижнюю губу, что до меня через него прошло много претендентов…
– О! – перебил его я, – сорок? Сорок один? Сорок два?
– Не считал я, – настороженно глянув мне в глаза, ответил он, – но около того! А что?
– Да нет. Это так. Я о своём. Исторический экскурс в своё прошлое. С ракурсом и дискурсом. Так сказать.
– А, ясно, – ответил он. – Шутишь, парень. Да ты ещё и шутник. А вот, скажи мне, пожалуйста…
И начался очередной, я так думаю, седьмой или восьмой, мой экзамен в этой стране.
Смотря, как считать! Но это неважно.
Важно то, что НР позвал себе в помощь двух разработчиков, и они втроём пытали меня три часа, пока в бессилии не отпали.
Все трое!
Я же, в слегка помутнённом сознании, на ногах удержался.
Потом дали мне опенспейс, могучий комьютер с наворотами, программу мою любимую и сказали:
– Давай! Поехали!
И я стал давать.
Поехал, короче.
Проект опять медицинский, то есть, машина для ухайдакивания больных людей посредством магнито-резонансной томографии, с той лишь разницей, что машина, как бы уже готовая, слегка не работала, была с проблемами, чертежи агрегатов и узлов частично не комплектны, частично отсутствовали, короче, было чем заняться.
Вместо модернизации, для которой меня, собственно и пригласили на полтора года, пришлось изобретать новые велосипеды и чинить старые.
Но машина была хитрая.
Ведь сейчас в магнитное поле, создаваемое огромной, до потолка, машиной, больного ввозят на кровати-каталке, для чего его везут через поля и горы, то есть, я хотел сказать, через этажи и коридоры, с лифтами и разворотами, и прочими неудобствами.
А эта машинка сама подъезжает к пациенту, обнимает его с двух сторон лапами, на которых присобачены магниты, и делает все нужные замеры.
А пациент лежит себе, как лежал, в своей коечке, в своей палате, и в носу ковыряет!
Удобно! Выгодно!
Вот так вот, знай наших!
Стал я осматриваться, что за народ вокруг.
А ничего не видно.
Я в опенспейсе один.
Только жужжат вокруг компьютеры, да изредка откуда-то звук раздастся. Человечий.
Или чиханье.
Но разговоров практически нет.
Тихо.
Жутковато.
Зато в обед…!
Часть народу убежало в столовку при фирме.
А часть осталась.
И эта часть стала орать в кухне-столовой-забегаловке прямо у меня за спиной!
Я – туда!
Ну, что сказать?
Всё смешалось в домике Еблонских!
Полная кухня-столовка-забегаловка набита народом, жующим, пьющим, болтающим!
Кибуцного типа.
Что это значит?
А то значит, что не было здесь ни смокингов, ни рюшечек, ни бабочек.
А бабки-бабочки, ну, в смысле, дамы – все были в чём попало, в мятых штанах, в кургузых кофтах, в домашнем, в простом, чуть не сказал, в исподнем.
Мужики – и того смешнее: несвежие футболки, джинсы, шорты, короче, неказисто.
Ни за что не скажешь, что это хайтек-шмайтек, высокие технологии, мировой уровень, высший пилотаж!
Всё, как везде, к чему я уже так основательно привык.
Доктора наук, высокооплачиваемые спецы, люди, известные в мире высоких технологий, одетые как бомжи, организованно тащили из дома еду, кто что, и, набив рты, мели всякую чепуху.
А лица!
А лица…!
Наряду с умными физиогномиями тут были и лица, похожие на морды читателей русскоязычных израильских газет, которые понимают в слове хай-тек только первые три буквы, да и то, считая, что в них вкралась грамматическая ошибка!
Но, как выяснилось потом, в процессе работы, тут, в этой конторе работали умнейшие люди, специалисты высшего класса!
И снова задумался я.
В чём причина того, что работа идёт, так сказать, без галстуков?
Ведь мы, совковые люди, привыкли к тому, что на работу ходили в костюмчиках, при галстучках, как на праздник Первого Мая!
Это я говорю, разумеется, о конторщиках, то есть, об инженерах, учёных, врачах и прочей интеллигенции.
А тут!...
И стал я мысленно копать эту причину.
По-моему, кое-что понял.
Если нет – вы меня подправите!
Во-первых, при создании государства Израиль ставилась задача вырастить нового еврея!
Не того, который попал в Европе под колёса фашизма, тихого, интеллигентного и культурного человека, не верившего, что в двадцатом веке его будут сжигать в камерах.
И не того забитого, тихого, услужливого еврейчика, которому советская власть милостиво разрешала работать под шорох антисемитизма.
Нет!
Нового человека, не лебезящего перед титульной нацией, а ставшего титульной нацией на своей земле!
Сильного, смелого, способного выстоять, защитить себя и свою семью. Презирающего условности, навязанные чуждой цивилизацией.
В том числе, и костюмы с галстуками.
Перебор?
Может быть, может быть…
Далее.
В начале истории современного Израиля, государство строилось по социалистическому образцу.
Отсюда – кибуцы, читай – почти колхозы.
А какие галстуки, спрашивается, нужны при сельхозработах?
Корова не оценит! Так что форма одежды – свободная!
В-третьих, в стране огромная масса населения из стран Африки, Южной Азии, где была принята другая форма одежды.
В-четвёртых, в израильской семье ребёнок растёт свободно, без понукания, без родительских зуботычин, сызмальства привыкая к свободе во всём, в том числе в выборе формы одежды.
Без комплексов.
После школы – обязательная армия, затем полугодовая-годовая поездка по миру, потом – университет.
Кто бы ему долбил голову галстуками и отутюженными брюками?
Только родители, так как школа и армия не вырабатывает вкус.
В-пятых, коренной израильтянин – это мачо! оторви да брось! – он знает, что его никто не защитит, кроме него самого.
И это воспитывается с детства.
А у мачо и внешний вид должен быть мачоистский!
То есть, разнузданный слегка.
В-шестых, и это идёт следствием из пункта пятого, – порядок предпочтений здесь, в этой вечно воюющей стране, не похож на таковой в любой другой стране.
Вначале идёт безопасность страны, окружённой со всех сторон неприятелем, можно сказать, не приятелями!
Затем идёт семья.
Потом всё остальное.
Здесь это чувствуешь ежедневно и ежечасно.
А потому – установленные миром нормы этикета, нормы ношения одежды и прочее – капитально отодвинуты на задний план!
Ну, жмёт мне обувь! Что, я не могу её снять и работать босиком? Тем более, что работать приходится головой, а не начищенными ботинками!
И, наконец, здесь у нас тепло!
Ёльки-пальки, как же у нас тепло, особенно с июня по октябрь!!
Жара.
Влажная жара.
Пекло.
Преисподняя.
Так что?
В такую жару галстук?
Ах, оставьте!
Вот, примерно так я думаю, когда заходит речь о том, почему в Израиле учёный народ ходит, как босяки! И как босячки, я извиняюсь за выражение! Но это так.
А теперь вернёмся к нашим баранам… Ой!
(продолжение следует)