Разговор с Олегарио и Шимоном о географии.
– Я говорил с мэром об этом, но он или дурак или не понимает меня… – сказал мой сосед Олегарио.
Я его тоже плохо понимаю, этого моего соседа.
Олегарио с женой Глорией и тремя пацанами репатриировался в Израиль относительно недавно из Аргентины.
Лет шесть, не более.
Из Буэнос-Айреса, где он и родился лет пятьдесят пять-пятьдесят семь назад.
Он действительно не успел освоиться с ивритом и говорил с натугой, долго подбирая слова, в отличие от Шимона, второго моего соседа, марокканского еврея, живущего здесь уже давно и прекрасно владеющего языком страны, куда его привезли родители двенадцатилетним парнишкой.
Акцент, конечно, оставался.
Но, по сравнению с моим русским акцентом и тяжёлым испанским нашего нового соседа из Аргентины, он говорил легко и непринуждённо на иврите, языке, в который каждая новая алия привносила свои неподражаемые оттенки и нюансы.
Дело в том, что работники Электрической Компании решили поярче подсветить кусок улицы между нашими домами, да и подсветили…
Установили свои столбы с фонарями прямо в неглубокий канал ливневой канализации, перегородив поток воды.
И первый же осенний ливень, заполнив доверху канавку, вышел из её невысоких бережков и пошёл заливать подъезды наших домов.
Нервный аргентинец Олегарио изловил мэра прямо на выходе из его мэрии и навалился на него с претензиями, которые тот, похоже, нифига не разобрал именно из-за испанского акцента, который по горячности аргентинца обычно превращается в неразборчивый поток нервной и несвязной речи, вроде того потока мутной дождевой водички в канаве, которая и подвигнула моего соседа спустить на бедного мэра всех собак!
– Он ничего не понимает в этом деле! – горячился Олегарио. – Ты должен с ним поговорить! – он ткнул пальцем мне в грудь. – У тебя солидный вид, он тебя послушает!
Я согласился поговорить с городским головой, при условии, что мы сейчас втроём сядем где-нибудь в спокойном месте и поговорим за жизнь, благо оказалось, что все мы втроём никуда не спешили после работы и время было.
Рядом с нами была местная забегаловка, которую держал Уриэль, выходец из славного города Сана, что в Йемене.
Надо отметить, что у нас в городке полно выходцев из Йемена, Марокко, Ирана, Ирака и прочих стран Востока, а также Запада, Юга и Севера, а посему мы уже давно привыкли, что компьютерный магазинчик держит Йоси из Уругвая, а мясную лавку – Бени из Сиднея, что в Австралии.
Общее – это иврит, тысячелетний язык Торы, дополненный для разговорного обихода Элиэзером Бен-Иегудой, который родом из местечка Лужки Витебской области Виленской губернии, начавшим возрождать древний язык, начиная с 1879-го года.
По мере прибытия на Землю Обетованную евреи, прибывшие из сотни стран мира, учат этот язык общения, понемногу осваивают его, кто лучше, кто хуже, но это позволяют нам общаться и понимать друг друга.
– Я поговорю с мэром, но давай сейчас поболтаем, Олегарио, ты успокойся, не нервничай. Расскажи лучше, как тебе жилось в Аргентине?
– Плохо жилось. Бандиты на каждом шагу, налоги огромные на всё, жизни там не было последние годы. Антисемиты поганые, чтоб они все передохли! Там же потомки гитлеровских фашистов, которые после мировой войны бежали в Аргентину. Плохо жилось. Оттого и забрал я детей и приехал сюда. Здесь тоже не сахар, конечно, без языка на работу попасть трудно, каждый год война, стреляют то на севере, то на юге. Но это моя страна и отсюда я никуда не уеду. Никогда.
Эту фразу Олегарио произнёс не так быстро, как я её написал, а в несколько раз медленнее, запинаясь и глазами прося корректировки слов.
– А вот я плохо помню своё детство, – подключился Шимон. – Мы из Касабланки переехали в Марракеш, там жили бедно и плохо, отец болел, потом умер, а мы с матерью и сестрой сначала уехали с родственниками во Францию, в Тулузу, а оттуда сюда. Худо-бедно, но помаленьку устроились, а после армии я женился, стал работать и вот… сижу тут с вами.
Он юморист, этот Шимон.
Толковый мужик.
Знает кучу анекдотов и несколько слов по-русски: кибенимат, водка, Сибирь.
– Ты ведь из Сибири, Дока?
– А где эта самая Сибирь? – аргентинец с интересом посмотрел на меня, – в какой стране это?
– В России. Ты знаешь, где Россия, Олегарио?
– Ну, где-то там… на севере.
– Вот мне интересно, что ты знаешь о России, откуда я приехал? Шимон даже русские слова знает, но он поближе, из Марокко, Африка-то у нас тут рядом, рукой подать, а ты всё же с другого конца света, Южная Америка – это всё же далеко…
– Да я ничего не знаю об этой стране. Так, иногда по радио что-то говорят, но я не слушаю, мне же неинтересно…
– А всё же?
– Ну-у-у… Она где-то между Китаем и Австралией, кажется, нет, нет, между Китаем и Афганистаном, да-да, точно. Там очень холодно. Я слышал. А ты там замерзал?
– Был такое, да. Мёрз. Там моря холодные вокруг. И реки тоже. Не то, что у нас здесь. Да-а-а. А что ещё ты слышал о России?
– Почти ничего. В Аргентине мало кто из моих друзей интересовался политикой. А географию я не помню вообще. Мне это не интересно. Слышал, что со Штатами они не в ладах. И Германию то ли они победили, то ли их Германия. Но мне на них на всех… У меня жена вот болеет, да детей надо кормить, а они у меня уже большие. И иврит у них не то, что у меня… Дети вообще здорово хватают всё новое. А ты когда поговоришь с мэром, а то затопит меня, когда ливни начнутся?
– Поговорю, не волнуйся. А ты, Шимон, что скажешь о России? Тоже думаешь, что она где-то там между Китаем и Афганистаном?
– Честно говоря, Дока, я тоже мало знаю о Сибири и России. Например, я никак не пойму, то ли Россия в Сибири, то ли Сибирь в России? Читаю иногда в газетах что-то про политику там, но в голову не беру. Мне хватает того, что я в Ближнем Востоке запутался. То Сирия со своей химией, то Египет замороченный, то Иран со своим атомом. Я тоже политикой не очень интересуюсь. Хотя и в Ливане побывал и в Египте в своё время. На танке. А по мне, провались они пропадом, тут недавно опять цены поднялись. А я ведь шоферю. Бензин то вверх, то вниз, то вверх то вниз. Я хозяину говорю, чтобы он доплачивал, а то мне дочку вторую скоро замуж выдавать… Где я наберу на свадьбу?
– Да, странно…
– А что тебе странно, Дока?
– Что вы о России ничего не знаете… А они там сами считают, что они великая страна. И её все в мире знают…
– Ну и пусть так считают. А что ты, например, знаешь про Марокко и Аргентину?
– Мда-а-а. Ни черта я не знаю. Знаю, что Марокко в Северной Африке и что там пустыня и король. А Аргентина… что она в Южной Америке. И что там…пампасы, индейцы и… Буэнос-Айрес. Всё, пожалуй.
– Так чего же ты удивляешься, что Россией у нас мало кто интересуется и мало кто про неё что-нибудь знает… кроме таких, как ты, которые оттуда приехали?
Вот так и поговорили мы про географию и историю с моими соседями.
Хорошие они ребята, дай бог им здоровья на долгие годы!
Поэтому мы прекрасно провели время, выпили и полакомились, да поговорили про женщин.
Тут мы скоренько нашли общий язык.
Иврит, само собой.