предыдущее здесь:
http://artur-s.livejournal.com/4435852.html
Рита
Золочёными кольцами
В посеребренной дымке
Из тумана забвения
Выступает мираж:
В тихой улочке дом,
Как с лубочной картинки
И на сказочном прошлом
Лежит макияж.*
Нет, в самом деле. Я уже умотался рассказывать о ней.
Столько лет пробежало, пролетело… тело… тело… .
Да.
Именно в теле была первая загвоздка.
А дальше – больше!
Беда, всё-таки, эта физиология. Тело её было жирным и бесформенным, по принципу: где талию будем делать?
Эххх…
И вот в этот самый вечер, когда мы с ней встретили Аллочку, я и убедился, что нет у меня никакой к ней тяги! Физиология моя протестовала категорически!
Ведь после этого кафе, где я и сам поддал, как следует, и её подпоил – ведь даже после таких кардинальных мер ни черта у меня не вышло!
Понимаешь, Дока, я ведь в троллейбусе на обратном пути, или это был автобус? – я по-честному пытался пробудить моё либидо – бесполезно!
Сидим на последнем сидении, я вовсю глажу её руки, ляжки, грудь – хоть лопни!
Как будто глажу дрова, брёвна, арбузы… . Ноль эмоций.
А она сидит тихо.
Ждёт, видать, что будет дальше.
Молча.
Ей к тому времени уже тридцать стукануло, и она знала, что я влюблён в неё.
Только никак в толк не могла взять, что за странный я такой кавалер? Не жмёт, не валит, а только вздыхает издалека!
Сначала мы налетели на мышку Аллочку, потом в Ритином подъезде я попытался обнять, поцеловать её, но это было похоже на сомнамбулические пассы и телодвижения, от которых оба мы расстроились ещё больше.
Я – потому что понял, что это последняя попытка то ли на борцовском помосте, то ли на эшафоте, а она тоже поняла по моему кислому виду и позорной нерешительности, что этой игре пришёл конец.
С тех пор встречи закончились, а осталась у меня внутри разъедавшая с годами душу какая-то пакостная сумбурная возня между умотавшимся от всего этого мозгом и отторгающим всю эту канитель мужским естеством, которого упорно, в течение стольких лет хотели изнасиловать!
С нежным придыхом вдох,
А на выдохе – плесень,
Загрубевшему сердцу
Ночью снится печаль.
Отошли времена
Разухабистых песен
И на розовых вёснах
Повисла вуаль.*
Кончилось всё тем, что вскоре она выскочила-таки замуж, родила мальчика и делала безуспешные попытки доказать всем, что у неё нормальная советская семья.
Знакомый пассаж, не так ли?
А вот и последняя встреча с ней.
Было это лет пять назад.
Прибыл я в город своей юности и брожу себе просто так.
Вспоминаю, что, как и где.
Вдруг передо мной вырастает гора.
В женском плаще.
Лицо круглое, большое. Незнакомое.
Потом вижу, гора улыбнулась. Я узнал её по глазам.
Это была Рита.
Заплывшее лицо. Ожирение.
Вот так встреча!
Обнялись, расцеловались в щёчку.
Как да что? Сколько лет, сколько зим. Никаких эмоций. Пустые разговоры о том, о сём.
Приезжай, говорю, в Израиль, там тепло и море. Ладно, говорит, приеду как-нибудь.
И всё.
Пока, говорю, будь здорова. Пока, говорит, и ты тоже.
Но ведь, к чему я клоню?
Я ведь вспомнил все эти четыре случая, как несостоявшиеся Любови! Не реализовавшиеся, так сказать.
Здесь, во всех этих случаях, я один только и виновен.
Признаю и каюсь.
Руби мне, Дока, голову с плеч!
А-а-а, не желаешь рубить?
Что же это было? Неужто так у всех? Или у многих?
Что нас ведёт по жизни?
Или кто ведёт нас?
Заставляя ошибаться, оступаться, переживать самих и заставляя переживать других.
Кто виноват и что делать?
Если всё это зря, то зачем это? А?
Говоришь, глубоко копаю…
Говоришь, плюнуть и растереть…
Ну-ну.
Поживи с моё, по-другому запоёшь!
Мы ведь идём по жизни, толкая других, дёргая их за нервы, обижая и делая им больно. Это правильно?
Эх, Дока, Дока…
Я молюсь об одном,
Об утерянном часе,
О разбитых надеждах
И смелых мечтах,
О сломавшем копыта
Крылатом Пегасе
И забытом Орфее,
Что в Сибири зачах.*
Примечания.
1. Все имена вымышлены
2. *Все стихи – из книги Давида Шварца "Сиреневый огонь", изд-во "Макор", Израиль.1995, 280с.