– Вот помните, был такой лозунг: слава советской медицине? А я бы добавил – и медичкам советским тоже слава!
Старик ухмыльнулся.
– Как сейчас помню, дело было давным-давно, когда ещё очереди в Союзе были небольшими, да и то за книгами. То одного писателя выбросят – очередь с утра до ночи, то второго – очередь с ночи до утра!
Модно было это дело.
Допустим, выкинули пятитомник какой-нибудь, и народ валом за ним.
А как же! Стенные полки заполнять!
А тут сразу пять томов, да ещё корешки такие красивые: зелёненькие, с золотым теснением и буквы красивые! Значит, можно в центр третьей полки, если сверху считать. Очень броско получается и красиво: зелёное с золотым пятно – очень освежает глаз!
Так было, юноши!
Золотые времена! Принесёшь домой зарплату рублей сто сорок, колбасы любительской с водкой за три шестьдесят две отоваришь, пивца дюжину до кучи, селёдку и пару банок шпротов с зарплаты – и всё! ничего в жизни не надо!
А к утру бац! – извещение, что приходит тебе пятитомник по подписке.
Жизнь начинает полниться чувством собственной значимости и глубокого удовлетворения: повышаешь культурный уровень!
Как у всех. Не только колбасой единой жив человек!
И накормлен, и интеллигент.
Книжек вон сколько по стене налеплено! Может, в старости почитать вздумается, кто знает? Сейчас-то некогда, работа, да работа.
Гости, опять же, придут, а тут: ух! интеллигент какой! Уважуха, ёшкин кот! Книг много, от потолка начинаются и аж до пола почти что простираются!
Дурь совковая во всей её дикости.
Сидели в отдельно взятой родине, мир ни хрена не видели, один канал радио да один канал телевизора рассказывали сказки о колхозных пердовиках да о стахановцах, а потом колбаса по два двадцать с картошкой да водка с пивом.
И вот на этом фоне…
Стою я как-то тёмной ночью в очереди за каким-то двухтомником.
То ли Лермонтов, то ли Куприн.
Или это был шеститомник?
Убей, не помню.
А передо мной такая дамочка, вся из себя симпатичная.
Смотрю втихаря, она глаз на меня положила.
И секёт через зеркальце, якобы губки подкрашивает.
А глаз прямо в меня вонзился и сканирует сверху донизу!
Ладно, думаю.
Сегодня среда, завтра жинка уезжает в командировку до понедельника, время есть.
– Вот я, – говорю низким голосом, – удивляюсь, чего это люди по ночам стоят в очереди. За чем? За книгами. Дожились. До чего у нас всё хорошо, все проблемы решены! Атомная бомба есть. Водородная тоже. На Даманском китайцев пощекотали, на Кубе ракетками пошуршали, всех до смерти напугали и утихомирили! Ай, молодцы! А теперь чего делать остаётся? Книжки читать, да коммунизма ждать. Вы не в курсе, девушка, в котором часу надо вставать, чтобы не проспать приход коммунизма? Мы народ опытный, за книжками всю ночь напролёт, так что… Как думаете?
Смотрю, она юмор мой приняла и несколько зажеманилась.
Мой опытный глаз определил: рыба клюнула.
Пора и сачок подводить, учитывая неплохие габариты.
– Я вас знаю. Вы ведь в нашем вузе были лет десять назад? На Первого Мая. Тогда был прекрасный вечер у нас в фойе. С напитками и прочим.
– Ого, какая у вас память! Я запамятовал. А что за вуз?
– Мед. А вы ведь из Политеха?
– Из него я вышел, да. А как это вы меня запомнили, дело ведь давнее?
Ну, и пошло, поехало…
У меня, ребятки, алгоритм имеется. По охмурёжу и завлечению в койку.
Не рассказывал?
Это очень просто, как говорилось в одной старой книжке под названием
"Электроника – это очень просто."
Объясняю.
Вначале густо топчусь по ушам, навешивая информацию.
Причём, неважно, что за информация, главное, чтобы побольше и поярче!
В молодости я брал это дело в книжках типа "Беседы о бионике" Литинецкого. Факты про зверушек напополам с достижениями передовой науки.
Девушки велись по-страшному, потому что они слушают не двумя ушами, а одним – средним, которое сидит глубоко в голове и окрашивает поток ерунды в красочные цвета с романтическим уклоном в сторону ЗАГСа.
Этот поток, по мере сил, я обрамлял внешними красотами типа гор, пальм и прочих пикантностей, что, как правило, происходило в соответствующем месте и в определённое время.
А именно, юг, Кавказ или Крым. Отпуск.
От такого симбиоза контрагентши расслаблялись, теряли осторожность и заглатывали крючок вместе с леской и удилищем.
Что и требовалось доказать!
Но в данном конкретном случае встреча-то произошла ночью, в предрассветную рань, в неуютных уличных условиях, в присутствии толпы любителей книжных обложек!
И надо было что-то делать.
Также, как и было сказано выше, поджимал цейтнот: у меня четыре чистых дня, за вычетом времени на работу!
Надо было спешить и брать поводья побыстрее, да покрепче.
Про поводья я вспомнил, опираясь на Ильфа.
Он где-то толковал про то, как увели девушку прямо из стойла! Кажется, это было связано с общежитием имени монаха Бертольда Шварца и некоей Зосей, передовой девушкой первых пятилеток.
Долго ли, коротко сказки мы сказывали, но надо было и дело делать!
Договорились мы встретиться завтра, то есть, фактически сегодня уже, к вечерку.
И вот еду я, еду на свидание, прямо в военный городок!
У нас в те времена вокруг города были сплошь военные городки и военные зоны, оцепленные всякими оцеплениями.
Это дело я преодолел, да и прибыл по данному мне адреску.
Захожу в дом, и первое, что увидел, была офицерская шинель на вешалке!
Потом смотрю, фуражка форменная и прочие причиндалы.
Девушка, уже в коридоре, упала мне на грудь.
Видать, хорошая у неё память, даже десять лет, что не виделись, не помеха!
Я давлю косяка на шинелку и спрашиваю глазами, откуда, мол, такое?
– Так он же у меня военный. Сейчас должен подъехать. Надо нам поторопиться!
Нехорошо мне стало, ребята.
Ой, как нехорошо.
Я же слышал, что военные носят при себе не пукалки какие, а самые, что ни на есть, Макаровы или что там есть покруче!
Только этого мне и нехватало.
Стоило переться полтора часа в зону, чтобы пулю схлопотать в лоб?
Ну, сами понимаете, отсюда и потенция пошла на убыль…
Да.
Хм.
Гк-хммм…
Но я же тогда был чертовски молод! Собрал все свои молодые силы, да и отметился.
Красотка стала подгонять меня, едва процесс завершился.
– Он должен вот-вот подойти! Давай уже, одевайся! Всё, всё… Он строгий у меня.
Я только успел окинуть взглядом приют любви, состоящий из наваленной на кухонном столе горы грязной посуды, разбросанных где попало вещей, белья, каких-то корзин, как над входной дверью зазвенел, загремел, затрещал звонок.
Ребята, повторяю, я тогда был молод, крепок и быстр умом, как передним, как говорится, так и задним.
Прижал палец к губам и тихо прошептал:
– Я из районной поликлиники. Доктор. Насчёт прививок.
Пассия стояла, завернувшись в халат. Ни жива, ни мертва. Опыта, видать, было маловато на тот момент.
Я повернул ключ в замке, открыл дверь.
Передо мной стоял здоровый боров в погонах. На голову выше меня.
– Здрасьте, – бодро сказал я. – До свиданья! – это я уже даме сердца говорю.
– Не забудьте привиться!
И вышел.
Боров молча смотрел.
По лестнице я спускался не торопясь, но выйдя из подъезда, вдарился бечь, как тот дед Щукарь, аж чирики с ног спадывали! Я же помню, что скорость пули гораздо больше, чем скорость человека, оставившего свою мужскую силу в квартире офицера.
Больше мы с этой медичкой не встречались.
Зато с другой….
(продолжение следует)