Из моей книги:
Впервые я попал в Париж лет двадцать тому назад.
Фирма послала меня для решения некоторых технических проблем, возникших у потребителей наших приборов.
Неприятности начались сразу.
Дело было весной, и над Парижем стоял, висел и лежал густой туман со смогом.
В аэропорту им. Шарля де Голля меня встретил наш представитель и мы влились в поток автомобилей, идущих в город.
Шли на небольшой скорости, километров семдесят-восемьдесят.
Вдруг впереди идущая машина встала!
Мы врезались в нее. Оказывается в этом грёбаном тумане кто-то не туда въехал, и машины стали врубаться друг в друга, произошла так называемая цепочная авария, в которой пострадали более сто шестьдесят автомобилей.
Мой коллега, сидевший рядом с водителем, загремел в больницу с незначительными травмами, я отделался легким испугом.
Дела на объекте шли ходко, и Дан, этот самый представитель фирмы, отпущенный из больницы через три дня, вызвался показать мне город моей юношеской мечты.
Ах, Париж, ох, Париж, ух, Париж!
Ясное дело, Эйфель-шмейфель, площадь Конкорд и Лувр, Версаль и Сена.
Потом был Монмартр с его узкими кривыми улочками, невысокими старыми домами и, конечно же, площадь дю Тертр, на которой, как и век назад, безвестные художники пишут свои натюрморты, пейзажи, портреты прохожих.
Но это был Верхний Монмартр.
Меня же, как человека относительно молодого и начитанного, интересовал Монмартр Нижний, где у подножия холма, "между Бланш и Пигаль", бульвар Клиши игриво обнажает своеобразные места, любимые полночными гуляками и где среди лавочек, кафе и кинотеатров, кабаре "Мулен Руж" ("Красная мельница") задает тон, вращая свои ярко освещенные крылья.
Я сообщил коллеге, что злачные места Парижа были как раз основной целью моего визита, в то время как техника с ее проблемами была затолкана мною в моем же мозгу на задний план на верхнюю полку!
Коллега был не дурак парень, и мы, вдыхая свободолюбивый воздух Парижа, двинули в нужном направлении, тем более, что уже вечерело и вид города в вечернем освещении с высоты монмартского холма был чертовски привлекателен!
Дан бывал в этом вертепе уже неоднократно, знал все закоулки и все истории, связанные с этими местами, а потому вскоре уже мы были внизу, где небольшие ресторанчики, кафе, кабаре, ночные клубы вереницей тянулись по всему бульвару Клиши, а там уж недалеко до площади Пигаль , вокруг которой сосредоточена ночная жизнь города.
Нашей конечной целью вначале был Мулен Руж с его знаменитым канканом, где танцевали такие живописные фигуры, как Ла Гулю, Жан Авриль или Гуттаперчевый Валентин, которых увековечил карандаш Тулуз-Лотрека!
Но вскоре наша система координат дала сбой, ибо мы с Даном проходили по местам боевой славы древнего промысла.
Всем известно, что Париж - столица любви.
Любви любой - и продажной тоже.
И для тех, кто отправился в этот город именно за ней, прямая дорога – на площадь Пигаль, место, полностью (и легально) отведенное под секс-индустрию.
Есть мнение, что «пигальские» проститутки - самые страшные и потасканные. Неправда, они здесь есть разные, потому что их здесь много.
Другое дело - далеко не все из них - француженки, в основном это азиатки и негритянки.
Здесь же обосновались транссексуалы и «проститутки для дам», то есть мужчины. Жизнь на площади Пигаль и на прилегающем к ней бульваре Клиши, где расположились всевозможные секс-шопы, стриптиз-бары, порнокинотеатры и эротические кафе, преимущественно ночная, а я уже сказал, что дело было вечером.
- Хочешь, - сказал мне Дан, - я покажу тебе русский бардак?
Я немедленно согласился.
Метров через двести мы свернули в проулочек, прошли еще чуть-чуть и вошли в подъезд, у входа в который стоял строгий мужик с внешностью камердинера 19 века.
Дан сунул ему десять франков и мы прошли в пустую прихожую.
Вся обстановка напоминала купеческую гостиную из кинофильмов по произведениям А.Н. Островского, там были тяжелые шторы, глубокие кресла и полутьма.
Минут через пять вышла пожилая еврейка, внимательно нас осмотрела и вопросительно подняла бровь.
Мы поздоровались, Дан сунул ей франки и она величественно развела нас по разным комнатам.
В моей стояла гигантская кровать с кучей перин общей высотой с метр, с подушечками, рюшечками и прочей мелкой ерундой местечкового ширпотреба.
Затем зашла девушка.
Ей на вид было лет двадцать пять; черная, с распущенными длинными волосами и внимательным взглядом.
Заученно улыбнувшись, она стала разбирать постель. Вошла та, пожилая, и я понял, что это мать и дочь, так они были похожи. Мама еще раз внимательно оглядела меня с ног до головы и вышла.
Я чувствовал себя насекомым, которого сейчас должны проколоть булавкой и сунуть в гербарий рядом с другими мотыльками. Покрутил головой и увидел на столике книжку. Это была Библия секса. Автор Джоанидис П. Раскрыл наобум. Читаю:
"Есть женщины, которые не видят ничего особенного в занятиях оральным сексом с мужчиной, но тем не менее делают это, чтобы доставить мужчине удовольствие. Но есть и такие женщины, которые скорее предпочтут сосать старую ржавую трубу, чем позволят своим губам повернуть прямо на юг от той линии на теле мужчины, где обычно находится пряжка ремня на их брюках..."
Продолжая загадочно и вымученно улыбаться, девица подала мне пачку презервативов и банку с какой-то красной жидкостью.
- А это зачем?
- Это марганцовка, - с тяжелым акцентом сказала она, - мама беспокоится за меня.
- У вас семейный бизнес?
- Да, папа на входе проверяет клиентов.
- А как же он проверяет? Он нас даже не осмотрел…
- У него… как это по-русски… намети… наметанный взгляд… нет, глаз! Он очень опытный, и он очень… как это…з аботливый папа.
Откровенно говоря, мне захотелось выскочить отсюда, из этой, тоже полутемной, затхлой комнатки.
- А вы давно здесь?
- Да. Если вам неудобно, отвернитесь, пока я разденусь. Вы заплатили за минет тоже? Вы знаете, что правильнее говорить: миньет! Это от французского minette – кошечка. А точнее сказать, по науке – это иррумация, пенилинкция, фелляция или феллаторизм.
- Ой! А я и не знал! А вы откуда знаете?
- У меня университетское образование. Я окончила Сорбонну. На учение папа мне оплатил, а я послушная девочка, сейчас отрабатываю… так правильно по-русски?
Так я и провел в беседах целый час.
С перерывами на практическое освоение приобретенных знаний.
В сумрачной обстановке, в беседе с высоко интеллектуальной парижанкой, знающей язык диаспоры наших отцов.
Поучительная оказалась командировка.
А запомнилась она благодаря марганцовке.
Хороший продукт.
Надежный.