Из моей книги "Восхождение"
Предыдущее здесь:
http://artur-s.livejournal.com/153949.html?nc=7
И здесь:
http://artur-s.livejournal.com/76482.html?nc=44
Книга Вторая
Глава тридцать вторая.
Мысль о том, чтобы распрощаться с инженерией, да и вообще с точными науками приходила в голову Давиду неоднократно, ещё со времён работы Главным Конструктором в ДКТБ.
Не просто потому, что надоели все эти дела, но потому, что понял, что добился потолка в своей инженерной карьере!
В Союзе пробиваться выше – означало вступить в партию.
А время это, то есть, конец восьмидесятых, показало, что и Союз трещит по швам, и партия развалилась и превратилась в нечто аморфное, полупреступное и нежизнеспособное.
Кроме того, он никогда не хотел принадлежать к какому-то идеологическому сообществу, хватило с него комсомола.
Когда же было решено уехать из страны, то как бы нашёлся толчок для смены профессии.
Он считал, что его способности и таланты не ограничены только лишь сферой техники.
А почему бы не попробовать уйти подальше от материального мира в мир духовный?
А заодно почему бы не выйти из цивильного облачения с этими строгими костюмами и галстуками и не войти в мир иудаизма с его историей и такими необычными облачениями, которые настораживают, а то и пугают весь остальной мир?
Отрастить усы-бороду, отпустить пейсы, надеть кипу и засесть изучать Тору, Талмуд и Писания еврейских пророков!
А заодно и понять разницу между этими понятиями!
В Израиле судьба повела его в том же безбожном направлении, в котором он обретался всю прошлую жизнь.
Израильская родня, сплошь безбожники, не то, что в штыки приняла его идею насчёт обращения в религию, но с почти нескрываемыми ухмылками, недомолвками и прочими знаками неуважения к этой сфере жизни еврея, мягко порекомендовала не заниматься глупостями, чепухой и ерундой, а продолжить то, в чём он был специалистом, то есть, всё в той же технике!
Что он вскоре и реализовал.
Но идея-фикс познакомиться поближе с религией своих предков не отпускала его ещё долгое время.
И надо же так случиться, что жена попала на работу в религиозную среду хабадников и проработала там несколько лет!
Не воспользоваться этой возможностью было глупо, а потому он стал настаивать, чтобы Лана, так её стали звать все, познакомила его с самим раввином или его женой, которую она поначалу расхваливала.
Ривка и умная, и грамотная, и вторую степень получила, и глаза у неё умные и вообще это чудо-женщина, которая возглавляет Центр реабилитации тяжелобольных и готовится писать докторат, и воспитывает, шутка ли, одиннадцать детей!
– Зачем тебе это, Давид?
– Хочу понять, есть ли бог? – полушутя отвечал он.
Раввин был занятым человеком. Он отмолчался на просьбы Светланы потолковать по душам с мужем.
Ривка тоже не приняла вызов.
Но она послала на диспут свою ученицу и помощницу.
– Девочка молодая, ей тридцать лет, полгода назад окончила университет, получила первую степень, мозги свежие, пусть попробует свои силы в споре с атеистом, каким ты представляешь Давида! Он умный, ты говоришь? А она тоже умная, молодая, задиристая и к тому же, у неё свежие мысли, их же там учат наставлять уму-разуму безбожников!
Девочка оказалась симпатичной, стеснительной и старательной.
Во всяком случае, было видно, что она тщательно готовилась к встрече с умником! Даже мяла в руке какие-то шпаргалки.
Давиду же в самом начале встречи стали приходить любимые Ильфовские фразы из записных книжек:
– Бога нет.
– А сыр есть? – грустно спросил учитель.
И вот ещё из Стульев.
– Бога нет! – бодро закричал Остап, вступая в диспут с ксендзами, охмуряющими Козлевича.
– Вы можете говорить на иврите на эти темы? – нежным голоском пропела девочка.
– Лама ло? Почему нет? – резковато ответил Давид, внутренне готовясь отражать глупости девчонки. – Я в Стране уже целых два года!
Он обиделся на раввиншу Ривку за то, что та проигнорировала его вызов! Теперь он ершисто стал нападать на молодайку.
Но вначале дал ей фору!
– Я хочу предупредить вас, что я искренне хочу вернуться в еврейство, я думаю даже пойти изучать Тору, нашу историю, наши традиции. Но мне мешает то, что я рос в атеистической стране и стал безбожником. У меня мозг инженера, то есть, он требует чёткости и точности. Так уж я устроен. Так как же мне совместить желание стать религиозным человеком с теми знаниями об устройстве мира, которыми у меня набита голова?
– Вам надо научиться просто верить! Без углубления в суть.
– Как же так? Забыть все физические, научные и исторические факты и просто верить тому, что сказано в одной книге, хотя и многотомной?
– Да.
После этих слов Давиду захотелось завершить диспут чаепитием и лёгкой светской беседой, но он взял себя в руки.
– Хорошо. Допустим, я пересилю себя, постараюсь забыть Ньютона, Эйнштейна и…
– Кстати говоря, вы знаете, что к концу жизни Эйнштейн пришёл к идее Бога?
– Ого! Вы слышали про Эйнштейна?
– Конечно. Мы это изучали. При работе над общей теорией относительности он так и не смог свести концы с концами, и ему пришлось признать, что без Высшей Силы, без Высшего разума нет объяснений…
– Постойте, постойте, какие-то неведомые силы наверняка есть, просто мы про них ещё ничего не знаем, наука не готова сегодня объяснить многое, но почему вы считаете, что Высшая Сила есть Бог? И кстати, где он находится? И почему никто, кроме Моше из Торы, его не видел? У меня ещё масса вопросов, если вы не возражаете?
– Да. Пожалуйста, задавайте, я постараюсь ответить. Если смогу.
– Ну, вот первый вопрос, сам собой напрашивающийся. Сегодня у нас какой год по еврейскому летоисчислению?
– Пять тысяч семьсот пятьдесят четвёртый от сотворения мира, а точнее, от шестого дня творения, когда был создан первый человек - Адам.
– Допустим. А как же вся наука, точно доказавшая, что миллионы лет назад были тут у нас с вами динозавры, а Земля существует миллиарды лет?
– Не вижу противоречия. Кто вам сказал, что год в иудаистском летоисчислении равен году, то есть трёмстам шестидесяти пяти дням?
– Не понимаю. Кстати, разве можно создать Вселенную, весь мир за шесть дней?
– Вот именно. День в религиозном понимании не равен, естественно, двадцати четырём часам!
– Опять не понял. А скольки же он равен? Ну, ладно, пошли дальше. Вот возьмём заповеди. Есть такая заповедь: не убий! Открываем Тору, и поехало, к примеру:
В главе Ваикра 20 Кдошим читаем:
" 9. Так всякий, кто будет злословить отца своего или мать свою, смерти должен быть предан.
10. И тот, кто прелюбодействует с замужней женщиной, тот, кто прелюбодействует с женой ближнего своего – смерти пусть будет преданы прелюбодействующий и прелюбодействующая.
14. И если человек возьмёт себе жену и мать её – это разврат. На огне пусть сожгут его и их, дабы не было разврата среди вас…"
И так далее.
Это же с ума сойти! Это как же понимать? Не убий – и такие ужасы?
Или вот ещё: Дварим 21-22 Тэцэ.
18. Если будет у человека сын буйный и непокорный, не слушающий голос отца своего и матери своей…то пусть возьмут его отец его и мать его и выведут его к старейшинам города его…и скажут они старейшинам города своего: этот сын наш буен и непокорен, не слушает он голоса нашего, обжора он и пьяница! И пусть закидают его все люди города его камнями, и пусть умрёт он. Искорени же зло это из среды твоей, и весь Израиль услышит и ужаснётся.
– Да. Нарушителей наших законов ждёт суровое наказание!
– Но тут же явное противоречие! Как же так?
– Врагов и нарушителей надо…
– А кстати. Насчёт врагов. Враг – он тоже человек. И сказано: не убий! Что же это получается?
– Врагов надо убивать. Это ясно.
– Ясно? Хорошо, мне тоже становится ясно. Проясняется, так сказать. А вот скажите, пожалуйста, почему тысячи ортодоксальных евреев не служат в армии?
– Не хотят нарушать заповедь Не убий.
– И только?
– Нет, не только. Мы – хранители наших древних традиций. Мы изучаем наши древние законы. Мы…
– Но умирать за эти традиции должны другие…
– Послушайте, Давид, вы передёргиваете. Вы не хотите понять…
– Или вы. Может, чайку? Или кофе?
– Нет уж. Спасибо за беседу. Я пошла. У меня дела. Будьте здоровы!
– И вы не болейте.
(продолжение следует)