Из моей книги "Восхождение"
Книга Вторая. Глава тридцать пятая.
При въезде в Йокнеам, если ехать из Кирьят-Тивона в сторону Зихрон-Якова, по правой стороне стоит здание, облицованное черной блестящей плиткой.
В нём, как и во множестве других в округе, работают в поте лица крупные и не очень крупные хай-тековские фирмы.
Стёкла в окнах звуконепроницаемые, так что внутри тихо, лишь жужжит кондиционер, да изредка в опенспейсах переговариваются между собой специалисты.
Во время обеденного перерыва после плотного обеда ещё есть время прогуляться вокруг здания для утряски содержимого желудка.
А заодно полюбоваться округой.
С одной стороны широкое шоссе уходит в сторону Изреельской долины, а с другой пробирается между двумя склонами высоких холмов Кармельского кряжа, поросших негустым хвойным лесом.
Если отойти от шоссе чуть вглубь кварталов относительно нового района города, попадаешь в лабиринты построенных совсем недавно зданий, на входных дверях которых либо вообще нет никакой информации, либо на досках идёт перечень фирм, заполняющих этажи.
В июльском пекле в обеденные часы, когда солнце жарит нещадно, хорошо побродить в тенёчке, создаваемом рядами деревьев и домами. Погреться слегка, так как кондиционеры в помещении фирмы нагоняют нешуточную прохладу!
– Да… Интересно, как меня сюда занесло…
Дело в том, что в последние годы ему пришлось сменить несколько фирм, одну за другой, не успев проработать в каждой из них иногда и года. Причин было две: первая – спонсор перекрывал кислород, а вторая – успешный старт-ап покупали на корню американцы.
– Чёрт побери! Где же я работал каких-то пару лет назад? Запутался уже напрочь… А если открутить ленту воспоминаний лет на десять-двадцать назад…
И всё же, и всё же…
Что-то знакомое, то ли в ощущениях, то ли в воспоминаниях… Где-то, когда-то я видел всё это!
Недаром говорят, что уехав из Союза, здесь, в этой стране мы воскресаем вновь.
Реинкарнация? Точно!
В прошлой жизни было многое: набирались опыт, знания, умения, навыки. А здесь, в новой жизни, всё это сидит где-то в подкорке, и надобно лишь напрячься, выдавить из себя….
Да…
Кто-то выдавливает из себя знания, мудрость, а из большинства всё же выдавливается лишь плавающее содержимое дворового туалета, как говорилось в одном из запатентованных изобретений, найденных в одном из реферативных журналов…
Чччёрт!
У меня, похоже, тьфу-тьфу, пока что всё в порядке. Реинкарнация советского Давида в Давида израильского, называемая дурацким словом "абсорбция", идёт успешно.
Интересно, как пойдёт дальше?
Посмотрим, посмотрим…
А с этими фирмами почти никогда не было выбора: он хватался за первую же попавшуюся, где давали относительно приличную зарплату: надо было платить за жильё, надо было питаться, надо было платить за кредиты.
Что касается выбора, как такового, то это вообще отдельная песня!
Человек всегда стоит перед выбором.
От младенчества и до смерти.
Утром: вставать сейчас или через пять минут?
Бриться после подъёма или после завтрака?
Ехать в отпуск на Красное море или в Швейцарию? Или поспать дома?
Бросить эту чёртову работу и уйти в религию или всё же делать докторскую?
И вообще, физика или лирика?
Практически любое действие и любой поступок – это всегда выбор.
Делать или не делать?
А если делать, то моментально или "как-нибудь потом"?
И тот, кто умеет делать правильный выбор, тот и живёт в ладу с собой.
Остальные просто плывут по течению, где и всплывают на поверхность в виде плавающего содержимого…
Выбор, выбор, выбор…
Всегда и постоянно. Везде. В любой стране. В любом деле, даже самом незначительном и мелком.
И рулит всем только характер человека!
Сильные идут к цели.
Слабые плывут бесцельно.
А жизнь подбрасывает свои альтернативы постоянно.
Сюда, в Йокнеам он попал прямиком из двух странных контор, возглавляемых бесшабашными и самоуверенными ребятами, решившими революционизировать кое-какие процессы, не совсем чётко представляя, как это делается.
В первой его встретил в огромном кабинете толстый и развязный мужчина, оглядевший его с ног до головы чёрными живыми глазами на очень смуглом лице.
– Я почитал твой куррикулюм витте, то есть, корот-хаим. Ты успел поработать в солидных фирмах здесь, в Стране. Твоя рабочая биография в Советском Союзе меня не интересует. Там, в той развалившейся стране, не было современной техники, так что не будем об этом. А вот разработки в этих двух израильских фирмах, где ты успел поработать, меня заинтересовали. Скажи-ка мне…
И тут пошёл профессиональный разговор.
Давид обиделся на пренебрежительное высказывание этого хмыря, как он его мысленно назвал, но промолчал, так как привык уже к такому отношению местных ко всему, что было связано с его советским прошлым. А как иначе они могут воспринимать могучую державу и её составные элементы, если практически от дуновения ветра та держава рассыпалась? Что же это за держава, прости господи?
Как вскоре выяснилось, работа в этой конторе велась как раз по канонам распавшейся страны, а именно: Кавалерийский наскок! Тушение пожара! Затыкание дыр!
Молодой паренёк - русскоязычный программист, сосед Давида, прошептал ему при первом же знакомстве:
– Зря вы согласились здесь работать! Я уже ищу другое место. Начальник – балбес, Чапаев какой-то! Рубит шашкой, не глядя вокруг. Вместо того, чтобы влезть в суть дела, вытаскивает нас вечерами и ночами из дома залатать пару дыр, которые он сам и закладывает по своей глупости и некомпетентности!
Мы работаем с Китаем, там они делают в железе наши проекты, а разница часов приличная, и вместо того, чтобы спокойно исследовать проблемы, он гонит нас из постелей, чтобы войти в ритм с китайцами. Я сваливаю отсюда! У него помощник Алекс, из наших, русских, так тот ещё хлеще: орёт, дёргается, хочет угодить начальнику…
– Петька, что ли?
– Почему Петька? – ошалело спросил программист.
– Так если начальник – Чапаев, то Алекс этот…
– А-а-а… – протянул программист, – ну вы ещё увидите.
Действительно за те два месяца, которые Давиду пришлось поработать здесь, он многое увидел.
И явная халтура, и суетливость, и пренебрежение не только к здравому смыслу, но и к профессиональным советам, которыми он убеждал начальство…
Контора шла ко дну.
Это было видно невооружённым глазом.
Однажды позвонил приятель, с которым у Давида сохранились дружеские отношения ещё со времён работы в технологической теплице и который фактически дал ему толчок, впервые показав конструирование посредством совершено новой, только-только вошедшей в инженерный мир, программы Солидворкс.
– Давид, мой знакомый создаёт новую фирму и ему нужен главный конструктор-разработчик. Не хотите с ним поговорить?
– Хочу! – немедленно ответил Давид.
Так он попал в Йокнеам, где новый шеф открыл фирму.
Собеседование длилось десять минут.
– Сколько времени вы там работаете?
– Два месяца.
– Что не устраивает?
– Начальство.
– А конкретнее?
– Непрофессионализм и неумение планировать работу.
– Мне вас рекомендовали, как опытного профессионала. Покажите ваш корот-хаим. Так…. Так…. Так…Ну что, попробуем. Я даю вам оклад на три тысячи больше. Устраивает?
Вот так, одним махом, Давид попал к ещё одному спецу по Чапаевским методам решения проблем.
Этот шеф почти не сидел на рабочем месте. Он где-то носился, потом прибегал, падал с глазами бешеного таракана в своё кресло, замирал на пару минут, и снова в бега…
Через месяц этот спец закрыл свою "Рога и копыта" и передал Давида, правда с повышением оклада, в серьёзную, как оказалось, фирму-разработчик сложного медицинского оборудования, находящуюся в том же Йокнеаме, в том самом здании с чёрной облицовочной плиткой…
Нарезав пару-тройку кругов вокруг соседних зданий, он приблизился к своему и взялся за ручку тяжёлой двери.
– О! Привет, Давид!
Перед ним стоял Зэев, заместитель Менахема, того самого, который после развала телевизионного завода позвал Давида в недавно созданную фирму высоких технологий, ставшую для него первой из целой череды хай-тековских предприятий, где ему пришлось поработать в дальнейшей израильской судьбе.
(продолжение следует)