Из моей книги "Повести, рассказы, истории"
предыдущее здесь:
http://artur-s.livejournal.com/5529692.html
- Погоди, погоди, Дед. А дальше было еще круче!
Кто-то послал книжку на русское радио, которое к тому времени уже было создано.
Это был девяносто пятый год.
И вот звонит мне Фредди бен Натан, ведущий передачи, и записывает интервью со мной, а на завтра выпускает эту запись в эфир!
Минут пятнадцать я трепался, отвечая на вопросы и читая стихи.
Очччень приятно, доложу я вам!
Дело в том, что Фредди сообщил мне, что это дело пойдет в эфир на страны бывшего СССР.
Ну, и что думаете, граждане?
Стал получать я звонки из Израиля, а потом и с Украины и России, где Голос Израиля ловили знакомые и родичи.
Потом, еще лет десять в своей передаче Фредди читал стихи из моего сборника.
Я узнавал об этом из звонков друзей и знакомых из Иерусалима, Тель-Авива, Натании и так далее, потому что сам я очень редко слушаю русское радио.
Потом один композитор написал музыку на десяток моих стихотворений и одну из песен мы записали в студии, потом послали на радио аж на два канала, и там ее крутили!
- Да, Дока, ты тяжко болен. Ты, фактически, уже на грани помешательства. О чем говорит твоя филантропия. То есть, ты поглупел на глазах в моих глазах, извини за тавтологию!
- Чего ты на него напустился, Старый? – вступился Друг. – Чего ты попёр на него буром?
- А как же! Он, чудак на букву М, тратит на свои прихоти семейный бюджет, и я, как друг, не могу пройти мимо его преступлений! Свету жалко. Она бы лучше купила себе всякие цацки!
- Это да. Это есть. Бюджет временами горит огнём. Но жена, в отличие от тебя, Старикашка, понимает, что муж попёр в анналы истории и литературы, и не препятствует! – я оправдывался, как мог. – Но надо отдать мне должное, так сказать, в прямом и переносном смысле. Потом, когда пошли еще книжки, я стал пытаться заткнуть прорехи в бюджете!
- Заткнул?
- Да ты что! Никак не выходит. Ты же не можешь слупить с читателя, который тебя уважает и в рот тебе смотрит, хотя бы себестоимость книги, изданной на свои бабки малым тиражом не через крутое издательство! Но все же частично они стали оплачивать мне расходы на тиражирование.
- Погоди, а почему бы тебе не попробовать полазить по этим самым издательствам?
- А когда? У меня есть время для этого? Вот сегодня мы треплемся, потому как выходной день! А в рабочее время я могу отвлечься? Или поехать в Россию и мотаться по издательствам, как цуцык или как знакомые мне пейсательницы? Ладно, подожду, когда посмертно признают гением и за бесплатуху напечатают всего меня мильёнными тиражами, а я сверху уже прослежу, чтобы все было по-честному!
- Ага, ага. Давай, давай. В анналах-то хорошо будет! Да, да. Бедная Света. Достался же ей мудило с нижнеготагило.
- Не груби, Дед!
- Ладно, ладно, не обижайся, Дока, я же не по злобе. Ты скажи лучше, а тему эмиграции-репатриации ты обыгрывал? Уж очень несладко было тут в первое время!
- Ха. Еще как обыгрывал! Тогда, во время интервью с русским радио я прочел свои "Карты". Ты ведь помнишь этот стих?
- Да, нет, призабыл малость, напомни!
- Пожалуйста. Кстати, это попало в Альманах.
Ты вглядись в короля и даму –
Это образ и мой и твой:
Ниже пояса – просто драма!
Те же, только вниз головой!
Эмигрант – как игральная карта.
Пополам перерезана жизнь!
Верх – что начиналось от старта,
Низ – оставшиеся миражи.
Наши мысли, мечты – всё с нами,
Но игрива злая судьба:
Здесь одни из нас вверх ногами,
А другим – вообще труба.
Мы живём как бы в двух стандартах,
И в обоих глаза зашорены.
Симметричны, как половинки карты,
Только смотрим в разные стороны!
- Да, злобненько так…
- А ты вспомни, Старый, это написано примерно в 92-м -93-м годах.
Помнишь, как ломались судьбы некоторых из нас?
Как бывший крупный специалист-электронщик работал дворником в больнице Тель-а-Шомер? Как садили нас на рабскую работу за бесплатно? Я же рассказывал вам, как меня в первой моей израильской фирме держали за лоха: без договора, без отчислений, на малых копейках, пока я не взбрыкнул!
- Да, но я не заметил, чтобы ты сильно озлобился.
- Это да. Потому что довольно быстро понял кое-что и, кстати, отразил это в бессмертном стихе, который и продекламировал с пафосом хороший человек Фредди Бен Натан:
Мир иной здесь и люди другие,
Жизнь течет по законам другим.
Даже если гнетет ностальгия,
Понимаю я – здесь не враги!
Просто – там - я друзей оставил,
Место действия – там – моих снов.
На тех окнах закрыл я ставни
И задвинул покрепче засов.
- Слушай, Дока, а дальше что было? – Друг подал голос. – Ты хоть писателем себя ощущаешь?
- А как же! Сразу классиком себя чувствую. Ты в детстве в классики играл? Знаешь, мелом на асфальте рисуем классики…и прыгаем! Да нет, Друг, какой там писатель! В лучшем случае, графоманом себя чувствую. Знаешь, кто такой графоман?
- Догадываюсь, но точного определения не знаю.
- Классическое определение графомании дано в Википедии. Вот, привожу по памяти, которая, как вам известно, у меня прекрасная.
"Графомания - влечение и пристрастие к усиленному и бесплодному писанию, к многословному и пустому, бесполезному сочинительству. Графоманы стремятся опубликовать свои произведения. Так, не имея литературных способностей, они пытаются (иногда успешно) издать свои художественные произведения, а графоманы, не имеющие научных знаний, стремятся опубликовать свои псевдонаучные трактаты. Графоманические тенденции нередки у шизоидов и сутяжных психопатов."
Ман – это от слова мания.
А граф – это от слова "писать".
Так вот получается, что у меня мания писать!
Нравится мне это.
Душа изливается, что ли, и подспудно чувствую облегчение.
Как пописать сходил – легче становится!
Говорит же Жванецкий, что писАть, как и пИсать, надо, когда уже не можешь сдержаться!
Излиться надо.
Правильно злой Старик говорит: болезнь это! Неизлечимая. Так что я – или шизоид, или сутяжный психопат!...
Вот.
Спрашиваешь, что дальше было?
Окончание следует.