- Видишь ли, Дока, - Римма задумчиво вертела в длинных ухоженных пальцах бокал с Токайским, - тебе просто надо уйти от этих мыслей, от этой странной любви, которая довела тебя до нервного срыва, направить, так сказать, мозги в другое русло! Тогда, и только тогда, ты сможешь уйти от дикой депрессии, в которую сам себя загнал!
И забудь всю эту романтику!
Нет её, ты понимаешь? Чушь это!
Уезжай в отпуск, развейся, и главное – делай, что хочется на данный момент! Хочешь спать – спи, хочешь жрать – жри, хочешь бабу – хватай и трахай! Не зацикливайся ни на чём. Живи днём сегодняшним – завтра будет завтра! Точка!
Мы сидим в кафе, пьем вино и рассуждаем о том, что загнало меня, молодого, здорового, сильного мужика - в больницу с таким нервным потрясением, что посыпались к чертям функции жизненно-важных органов, включая сердце и нервную систему.
Римма – красивая, стройная высокая блондинка с лицом молодой Вии Артмане - мой лечащий врач, кандидат медицины и моя недавняя любовница.
Связь наша началась ещё в больнице, где я находился некоторое время назад и где она взяла меня под свой патронаж.
После выписки мы встречались у неё дома: она выгнала из дома мужа-алкоголика и плотно занималась подбором кандидатов на ее руку, сердце и туловище, которое при близком и тесном изучении мне не понравилось вследствие слишком худощавых и некрасивой формы ног с крупными грубоватыми пальцами.
Но у обладательницы страшноватых ножек было несомненное достоинство: ах, как она готовила окрошку! Это была сказка, а не окрошка, со всеми необходимыми ингредиентами, выстоянная положенное время, выдержанная, перед подачей, в холодильнике, боже мой...какая это была окрошка!
Римма наставляла меня на предмет освобождения моей заблудшей и чересчур впечатлительной души от ярма странной и, на её взгляд, надуманной любви, в основе которой лежала мерзкая, придуманная поэтами-придурками, романтика!
- Ты эти химеры бросай, а то помрёшь ни за понюшку табака. Жить надо, крепко стоя на земле обоими копытами, - пошутила она, элегантным жестом показывая на свои, обутые по последней моде, ножки.
Мысленно я согласился с этим определением ножек и скромно промолчал.
- Я тебе, как лечащий врач, говорю: доставай путёвку, если получится – то две! – и дуй на юг, в санаторий, на курорт, развейся, отвлекись, потом приезжай, и поговорим, что будем делать дальше!
- Вот это да! – подумалось мне, - вот это доктор! Ну до чего же дошла медицина – прописывать пациентам блядки!
Но спорить не стал.
Вскоре Римма нашла искомое – крупного мужика-начальника с больной печенью, которую рьяно взялась лечить, объяснив бедолаге, что ему можно всё, кроме как выпить – и довольная, зажила новой жизнью в новом, безалкогольном супружестве!
А я, памятуя заповеди лечащего врача, вскоре подался по путевке на юг, в город Пятигорск, что на Кавказе.
Ну, Лермонтов, минеральная водичка, променады по Цветнику, поездки по округе надоели быстро, и я вспомнил настойчивые уговоры Риммы.
Соседом у меня был интересный парнишка, шахтер из Донбасса.
Стасиком его звали.
- Стасик, - говорю как-то, - надоели мне местные пейзажи, желаю начать лечиться, как следует! Лично мне доктор прописал сеансы бабцов, безо всяких эмоций. То есть, безальтернативный секс до упаду! По самую макушку.
Ты, я вижу, тоже маешься, яйца без разбору теребишь, а это чревато! Вот уже четыре дня канули безвозвратно, а мы до сих пор, как дураки-воздержанцы!
Стасик понял примерно половину моего выступления, но полностью меня поддержал.
- А ты прислушайся, - говорит мне этот умница, - каждый вечер ближе к ночи над нами раздается какой-то шум, то ли мебель двигают, то ли на кроватях гонки устраивают! Никак, думаю, бабы там маются? Без мужиков! Телеса растрясают, похоть сбрасывают!
Подивился я такому ходу мыслей, но говорю:
- А давай сходим, посмотрим, а вдруг и впрямь бабы без дела толкутся?
Пошли наверх.
И что же? Две девушки половозрелого возраста без мужского присмотра мучаются и даже начали выяснять между собой отношения.
Привели мы их к себе, выпили и разошлись парами: Стасик со своей наверх ушел, а я с дамой внизу остался.
Долго ли – коротко, минут через двадцать пошли в койку.
Забралась девушка сразу под одеяло – стесняется, думаю, а она оттуда голову высунула: - хочешь, я ртом сначала? – спрашивает.
- Да, - думаю, - с романтикой неувязка выходит! Права доктор Римма, проще надо жить. Поэты-придурки романтику выдумали, а мы своим здоровьем за эту грёбаную романтику расплачиваться должны.
Нет, шалишь!
- Хочу, - сказал я подруге, - ну её, эту романтику! Дело говоришь!
- Стас, - интересуюсь я, когда утомлённые нами девушки отправились двигать чем-то там выше этажом, - как ты, передовой шахтер, относишься к романтике?
- А я не совсем шахтёр. Я – дизайнер - швейник. Окончил швейный техникум, получал копейки по специальности. А у меня жена и дочка. Полез в шахту, стал хорошо зарабатывать. Потом меня засыпало первый раз.
У нас в Донбассе шахта – это что? Дыра в земле! С углем. Вот и ковыряешь вглубь, потом глубже, потом еще глубже, и так километра полтора вглубь, а дыра-то диаметром с гулькин этот самый… Вот и приходится крепь ставить. Один другому вниз передает здоровые брёвна. Выронишь – значит нижнему голову пробьёшь.
Ну, мне первый раз руку перебило.
Я увидел, что сверху бревно летит и сейчас угодит в голову Витьке, который подо мной – ну и руку свою подставил. Она – хруп.
Подлечил перелом – снова полез.
В этот раз крепко нас засыпало, ногу мне в мелкие куски раздробило. Год лечился, просил хирурга её оттяпать – больно было, не спал ночами, но силен хирург оказался – вылечил!
Вот сейчас подлатаюсь, получу бабок за последние полгода, оттянусь как следует в Донецке – у меня там чмара клевая на примете есть – и снова вниз!
- Так если засыпет совсем?
- Значит, не судьба.
- А часто засыпает?
- А то нет? Если совсем много народу засыпет или рванёт – телеграмму сверху шлют, соболезнуют, если не очень много – на месте разберутся, пенсию семье подкинут – и дальше копаем уголёк!
- Так ты смени профессию, ты же дизайнер!
- Нет, ты что! Во-первых – это бабки, а во-вторых – романтика! Шахтер, не хухры-мухры!
- Во! Сейчас я понял. Романтика! Это дело! Не зря поэты-придурки поют об этом. А? А мне моя личная врачица говорила...
- Да брось ты врачицу! Что она в романтике понимает?…