От Доки.
Нашёл в своём архиве этот текст.
Не знаю, кто автор и когда это было написано.
Но это из ЖЖ, естественно.
В последние пару-тройку лет "падонкаффский" сленг не употребляется, вроде бы.
Ну вот, почитайте.
Старожилы ЖЖ, вроде меня, могут посмеяться. Если это смешно.
Но это, увы, уже история Живого Журнала.
Соченение.
Одно из умилительных несовпадений истории литературы состоит в том, что «наше всё» сказал о Пушкине Аполлон Григорьев, а вот солнцем русской поэзии его назвал Одоевский. Как было бы мило, если бы наоборот.
Александр Сергеевич Пушкин родился.
Многие думают, что этого достаточно. Но не таков был маленький Саша. Реформа родного языка стала делом всей его жизни.
Именно Пушкин имел полное право повесить на своём рабочем столе баннер «Говорю по-русски, пешу как хачю». В то время как консервативные литераторы создали кружок «Беседы любителей русского слова», защищающий архаический и «чистый» язык, Пушкин вошёл в общество «Арзамас», что по тем временам звучало, как «Бобруйск».
Поэты боролись за право использовать заимствованные слова (помните?- «..зовётся vulgar. (Не могу… Люблю я очень это слово, но не могу перевести.)»), а так же пить водки сколько охота, потому что семнадцатилетних вольнолюбивых лицеистов в этом смысле притесняли (ещё хотелось бы, чтобы давали приличные женщины).
В частности, крылатое выражение «Где такую траву берёшь, аффтар?» приписывают Дельвигу, будто бы сказавшему эти слова после того, как «брат-Пушкин» разразился одой «К моей чернильнице».
В юные годы Пушкин не стеснялся пиздить брать темы и образы у старших товарищей, что в те времена называлось «припадать к поэтическим истокам». В частности, нашумевшая фраза «гений чистой красоты» принадлежит Жуковскому, который не посмел возразить, потому что сам о себе говорил «У меня всё чужое – или по поводу чужого, и всё, однако, моё».
Пушкина следует считать родоначальником российского пикапа и сексуального коллекционирования.
Во время путешествия на Кавказ поэт увлёкся Раевским и всеми его дочерьми, о чём с удовольствием писал следующие 10 лет.
Будучи отправлен в Одессу, он не поленился откопать там двух тёлок с самыми прекольными никами – Амалию Ризнич и Каролину Собаньскую (в наше время это была бы Ксюша Собчак), потому что его поэтическая натура искала в женских именах созвучие сердечным струнам. Попутно испытал «могучую страсть» к Е. К. Воронцовой, из-за чего М.С. Воронцов отказался видеть в нём первого поэта России, и всегда подчёркивал, что Пушкин – всего лишь один из ёбарей его жены его чиновников. В конце концов завистнег отправил поэта в отставку с формулировкой «за дурное поведение и атеизм».
Поэтому, кстати, другие пацаны не взяли его в декабристы.
Ну, а в Михайловском Пушкин утешился помещицей Осиповой с дочерьми и «интенсивной перепиской», иначе говоря, много чатился и сидел в аське.
Знаменитое письмо Соболевскому от 28 года, «m-me Керн, которую с помощью Божией я на днях у..» не цитировал только ленивый.
В том же 28 году Пушкин сделал предложение Олениной и Гончаровой, мотивируя это тем, что какая-нибудь да даст. В итоге дала Гончарова, но лучше бы она этого не делала.
В 30 году поэт заинтересовался Пугачёв ой ым, а в 33 подарил миру незабвенное «Я - Дубровскый!» Кстати, пресловутый «медвед» является прямым потомком того медведя, которому хладнокровный Дефорж выстрелил в ухо из маленького своего пистолета.
Ничто не предвещало беды – поэт творил, изредка переходя на прозу, и тексты становились всё более глубокими, сильными и страстными. В конечном итоге страсть его и подвела. 25 января 1837 года Пушкин написал обидное письмо барону Геккерну. Помимо стандартного пассажа «где такую траву берёшь?» (понятно – где, голландский же посланник) и предложения самому убить себя ап стену, письмо содержало намёки на ахтунг и чмоке розовым, в результате чего последовал вызов на дуэль от Эдмона Жоржа Дантеса. Конечно, это сука его убила. Выстрелила прямо в живот солнцу русской поэзии (ни о ком не напоминает?), и его, бледного, унесли, и рука его свешивалась и покачивалась. Когда я представляю эту картину, то всегда плачу. Потому что этой рукой он написал нетленное и любимое – «Дон Жуана», «Капитанскую дочку», стихи всякие, а теперь его драгоценные пальцы холодеют и бессильно царапают снег. Ужоснах, плачу и не могу писать дальше.
Короче, 6 февраля его похоронили в мёрзлой земле Псковской губернии, в Святогорском монастыре.
Но дело его живёт. Мы по-прежнему боремся за право писать как хотим и пить много водки. Пушкин жжот глаголом forever! Русский язык жив! Ура.