– Давненько мы не вспоминали свои курортные приключения, а, Дока?
– Давненько, однако.
– Это нехорошо, мне кажется.
– Так давай закажем водки и хвост селёдки и начнём, помолясь, а? Ты, Друг, не возражаешь?
– Насчёт водки с селёдкой возражаю, по поводу кобелячьих воспоминаний поддерживаю. Сегодня с тёщей поругался, назло ей тоже хочу повспоминать незабвенное!
Кто первый начнёт? Ты или Старик?
К нашему столику подплыла симпатичная официантка-йеменочка и, переводя чёрные круглые глазки с одной физиономии на другую, подала три твёрдых переплёта с тиснёными буквами.
Внутри лежали листки меню, содержание которых и привело нас в этот милый и гостеприимный таиландский кабачок с его необычным и даже слегка загадочным ассортиментом.
Самих таиландцев наше строгое правительство попёрло на их родину с полгода тому назад, как нелегальных да ещё и с бизнесом нелегальным, остались лишь несколько суперклассных поваров-таиландцев, а прочие служащие были набраны из девочек-марокканок, которых вскоре тоже попёрли за профнепригодность, потому что они были ленивы, наглы и неряшливы, а набрали симпатичных йеменок, полек и русскоязычных, так что фирма слегка воспряла к нашему визиту!
Ехидный Старик полушопотом указал мне:
– Сегодня собачатину мне не заказывай! Не буду.
Ни одно из названий таиландских блюд не врезается мне в мою довольно цепкую память. Ни одно!
Нет, вру. Кокосовый суп помню. А кроме него – провал.
Мы ведь собрались не для запоминания блюд, а для воспоминаний!
А эти дела мы помним ой как хорошо!
И их не выдавить ни долгой супружеской жизнью, ни возрастом, ни поджидающим где-то за углом склерозом!
Итак.
Официанточка уплыла, мягко покачивая славненькой кормой, а мы ударились в прошлое!
– Вот, помню… – начал Старик, не сводя глаз с отплывающей кормы, – было дело в Крыму. Бой в Крыму, всё в дыму, как говорится.
Было мне тогда лет этак двадцать восемь – двадцать девять от силы.
Ведь что такое Крым, Кавказ в те незапамятные времена, как впрочем, и все другие курорты со своими санаториями, домами отдыха и прочими заведениями?
Бардаки-с. Публичные дома-с на неделю, две недели. Ну, максимум, на три недели!
Полный абзац, как говорится, и затмение разума!
Кусты – секс, номера в гостиницах – секс, тёмные уголки – секс. Всё, вроде бы, скрытно, но, с другой стороны, ясно, как божий день.
Его Превосходительство Секс!
Кстати, в стране секса тогда не было.
Я имею в виду, за токарным станком не было, на урожайных нивах не было, в шахтах, люди говорят, не было, и так дальше.
Он был на курортах Крыма, Кавказа, Балтики, Алтая …
Хм.
Легче перечислить, где его не было.
В кино. На ТВ. В театре. В газетах "Правда! и "Известия".
Всё.
В остальных местах он был. Присутствовал. Поднимал свою наглую голову…
– Эй, товарищ, уймись! А то бокалы смахнёшь со стола. Давай к делу!
Официантка уже была здесь.
Пара здоровых подносов была выгружена на наш столик.
Стало веселее.
– Так вот.
В Крыму было лето.
Вот, скажите, вы бывали в Ласточкином Гнезде?
В кабачке, там, на верхотуре? Вы заглядывали вниз с этой скалы? Вы видели эту прозрачную воду, которая совершенно не скрывала дна моря, по которому практически ползали рыбы разных окрасок и размеров?
Эх.
Мне вас жалко!
А ведь именно там я жал девушку Валю к дереву, листья которого лезли в глаза и нос, когда я впечатывал её в эту кору эвкалипта!
Валя была проста, как правда.
Симпатична. Среднего интеллекта. Но зато!
Помните мадам Грицацуеву? Арбузные груди и прочее.
Так это была как раз Валя.
В те далёкие годы мой вкус был не настолько изощрён, как сейчас, а потому я временами западал на носительниц лифчиков пятого и более размеров.
Что поделаешь?
И на старуха бывала проруха.
Хотя я был не совсем старухом, а вполне себе живчиком, практически круглосуточно готовым к … чуть не сказал: сексу!
Его же тогда не было ещё!
Так что я был готов к спариванию с любым туловищем-носителем лифчиков, резинок, застёжек, кнопочек, крючочков и прочей мишуры!
Но вы помните, что там, как я уже доложил, есть такой ресторанчик!
А в нём в те времена было изобилие.
Вино-водочная продукция лилась рекой прямо сквозь зубы, закусон тоже был на уровне.
Так что, сами понимаете, когда я жал Валю к берёзе… ой, то есть, к эвкалиптовой коре, я был уже вызывающе хорош, и из меня топорщилось всё, что могло топорщиться, то есть, я имею в виду: платок носовой из кармана штанов, ручка-самописка-непроливайка из верхнего кармана рубашки, небрежно расстёгнутой в связи с жарой и влажностью, а также всё другое топорщилось, всё, что могло – после приёма вовнутрь разных шампанских вин, крымских вин из местных подвалов и даже, помню, некоего ликёра, который и добил меня окончательно, заставив потерять голову, а вместе с ней и последние остатки осторожности, бдительности и элементарного самосохранения!
Дело в том, что Валя была надушена тончайшими французистыми духами, которые, как вам всем известно, вышибают напрочь из головы все сдерживающие факторы, о которых необходимо помнить, будучи в опасной близости к женскому разгорячённому туловищу, при этом находясь фактически на открытой местности с одиноко стоящим эвкалиптом!
Я имею в виду круговой обзор, позволявший видеть окружающим совершенно непотребные детали моих проникновений сначала под её кофточку, потом под её лифчик, потом под юбку с боковым разрезом и далее по указателю: Стой, не влезай, убьёт!
Короче.
Пьяному Чёрное море ровно по колено.
Валюша тоже не каменная.
И вот, стою я, хотел сказать, в лыжи обутый… под этим самым эвкалиптом.
И она стоит.
И всё стоит. Даже волос приподнялся ёжиком. На голове. Ну, вы грамотные, гормон стоит – это всё! Кранты.
Сливай воду, как говорится.
Слили. Оба.
Стоя. Спиной к дереву. Это я про Валю.
И что характерно!
Несмотря на отсутствие секса, как такового, в стране, проходящие граждане, кто с любопытством, кто с опаской, кто с завистью, проходили мимо!
И ни один, я подчёркиваю, ни один, не дал советы, назидания и наставления!
С лёгкими тенями улыбок.
Фланировал народ.
И всё, что мне оставалось в такой пикантной ситуации, это стараться одёрнуть сзади свой лёгкий плащ, по мере сил скрывавший самое интересное, что происходило в его, так сказать, недрах.
Я внятно объясняю диспозицию, друзья?
Вы вникаете в суть того, что со мной происходило в те прекрасные времена на берегу Чёрного моря, под звуки отдалённо звучавшего оркестра духовых, малодуховых и совсем не духовых инструментов?
Там, недалеко от места моей с Валюшей дислокации, находилась небольшая забегаловка с эстрадой деревянной постройки, так характерной для тех времён.
И единственное, что моя память могла упустить с тех времён, – это дерево. Эвкалипт.
Ну, может быть, это был платан.
Или дуб.
Или же просто сосна.
Но какая разница?
Разве это меняет моё отношение к тем неземным ощущениям: хорошее крымское вино, неплохая закусь и Валя.
Хотя, быть может, её звали Галя или Дуся.
Или Таня.
Это не играет никакой рояли.
Так давайте же выпьем за … что? за кого?
– Ой, Старик, не морочьте мне головы! Выпьем за то, чтобы мы были здоровы! Лехаим!
(продолжение следует)