предыдущее здесь:
http://artur-s.livejournal.com/4444387.html
…Большинство наших разработок мы запатентовали.
И занимался оформлением патентов только я.
Пришлось даже закончить специальный Институт патентоведения.
Это дело нешуточное – патент на изобретение!
Это сейчас нанимают адвокатов, они за приличные деньги оформляют все бумаги… а в те давние времена, когда я был в твоём возрасте, я делал всё это сам!
Вот тебе пример, насколько сложно это дело!
Ты слышал про швейную машинку Зингер?
Так вот, формула изобретения звучала так: "иголка, работающая ушком вперёд"! Всё!
Это самая гениальная формула патента из всех, которые я знаю!
Ставь такую иголку на любой швейный агрегат, хоть супер-пупер сложный, но если там игла работает ушком вперёд – будь добр, отслюнявь кучу денег фирме Зингер, запатентовавшей это техническое решение!
У меня и диплом в патентном институте назывался: "Формула изобретения".
Пришлось мне не только работать над этими самыми формулами, но и частенько ездить в Москву, в ВНИИГПЭ – институт патентной экспертизы и ругаться, и доказывать, и сражаться с ними, потому что им легче было отказать в выдаче авторского свидетельства на изобретение, чем брать на себя ответственность! Каждая заявка проверялась сначала мной, а потом и работниками этого института на предмет того, что ни в СССР, ни в Штатах, ни в Германии, Англии, Франции, Японии и Швейцарии – проверка шла по этим семи странам – нет ничего подобного! Короче, мороки было много, но было и громадное моральное удовлетворение, когда через год-два или пять лет заветное авторское свидетельство приходило на твоё имя!
Правда, удовлетворение было только моральным!
Нас приучали к тому, что деньги – это бяка, зло, что мы живём в прекрасной-распрекрасной стране, где деньги – это пережиток капитализма, и только моральные уроды хотят этот презренный металл, а мы обязаны строить коммунизм за спасибо от родной партии и государства, хотя мы все, включая Деда, никогда не состояли в стройных рядах передового отряда человечества, строящего великое будущее и так и не построившего его, а наоборот, завалившего всю эту бодягу напрочь, до полного разрушения всей страны!
Но я отвлёкся.
Мне пришлось, работая в этом направлении, много мотаться по командировкам! Рига и Вильнюс, Москва и Ленинград, Таллинн и Минск, Киев и Горький… Я объездил кучу заводов и научно-исследовательских институтов, работал вместе с инженерами и исследователями Академий Наук в Москве, Киеве и Минске, смотрел, изучал, брал на вооружение их опыт.
Сначала мы ездили вдвоём с Дедом, но потом его тормознул наш Главный инженер завода, который сначала ревниво наблюдал за нашими успехами, а потом стал вставлять палки в колёса!
– Вы что, хотите на золотых стульях сидеть? – ехидно спрашивал он у Деда, который пытался вышибить хотя бы премии для нас, молодых, после внедрения в производство одной за другой автоматических линий, не говоря уже о том, что нам зажали деньги и после получения авторских свидетельств! Кстати, повторяю, авторское – это свидетельство о том, что нигде в мире больше нет такого!
В общем, нас гнали за шкирку к коммунизму, хотя штаны были одни, да и те разваливались – какие уж тут золотые стулья за сто двадцать-сто сорок рубликов!...
Да-а-а.
Короче говоря, Деду командировки зарубили, и после Киева и Минска, куда мы съездили с ним вдвоём, в Ригу я отправился один.
Рига! Красавица Рига.
Был я там несколько раз в командировках, в Академии Наук, на заводах. Помню даже название одного заводика – Саркана Звайгзне, что значит Красная Звезда.
А запомнился мне город двумя моментами.
Один – это когда прибыл я в конце декабря на конференцию по робототехнике, искал там некоего профессора из МВТУ, которого хотел заполучить в качестве оппонента для своей диссертации.
Нашел его, он меня пнул, потому что, будучи всесоюзным корифеем по системам автоматизации производства, ненавидел он само слово «робот» и все, что с ним связано.
Конкуренцию чувствовал, гад!
Я с горя заболел, поднялась температура, простыл, что ли.
Или этот щучий сын профессор так на меня подействовал?
Но я принял стакашек и пошел в Домский Собор слушать классику.
В зале Собора на хорах расположен Орган, бывший в те времена самым мощным в Союзе и по-моему, в Европе.
Ёлка с палкой, какой звук!
Я слушал Моцарта и Бетховена….
Но дело в том, что тогда в Риге был мороз под тридцать!
А в Соборе положено сидеть как раз без шапки, то есть, в пальто, в шубе, но без шапки! Собор-то не отапливается. Короче, добавил я к простуде ещё градусы и слёг к чертям собачьим совсем.
Это запомнилось.
А вот второе запомнилось летом, во время другой командировки в ту же Ригу.
Тут уже было тепло, красиво и распрекрасно!
Было там недалеко от центра города кафе «Сакта», может и сейчас есть.
Всякая специфическая кухня, суп сладкий из ревеня, сливки кубиком во все блюда и прочие сладкие лакомства, необычные для меня в те времена.
Куча народу всегда в этом кафе, в помещении и на открытом воздухе.
И почему-то было много китайцев.
Откуда их принесло в Ригу, не знаю.
А ты знаешь, есть среди китаянок очень хорошенькие.
Ладно. Я был холост, тебя ещё и в проекте не было, так что я обращал внимание на девочек точно так же, как ты сейчас!
Положил я глаз на одну такую раскосенькую, ну просто ути-пути, какая была прелесть! И пошёл дальше…
…А я, как всегда, ещё не устроившись в гостиницу, прямо с самолёта на конференцию – отметиться, потом перехватить чего-нибудь в кафешке, а потом лишь поскакал искать пристанище на ближайшие несколько дней.
Прибыл в гостиницу чуть подальше от центра, захожу.
Сидит на стрёме бабуля, носки вяжет.
Народ по креслам сидит, скучает, потому что бабуля прилепила к окошку регистратора записку с двумя словами, известными всем командированным Союза: «Мест нет».
Подошел я поближе к окошку, стою и слушаю, как бабушка отшивает посетителей.
Потом говорю ей:
– Тяжелая у вас работа! Очень. Народ глупый какой! Им говорят хорошим русским языком, у вас очень правильный русский язык, даже странно, откуда такой язык может быть у вас, им говорят: нету мест, а они ну как бараны, лезут и все! Что за люди такие. Кошмар. От них и заболеть, неровен час, можно… Вот, а я что говорю? Голова болит? Так это я вам сейчас помогу. Во-первых, анальгинчик у меня как раз с собой, а во-вторых, вот здесь и здесь, да, да, у висков, есть точки для китайской акупунктуры, которые можно использовать также и для акупрессуры, то есть, пальцами их массировать….
Ну, ясно, что через десять минут лечения у меня был ключ от одноместного номера с окном во двор гостиницы, то есть в тишину, без лязга и громыхания машин и трамвая.
На третий день я уже не хожу на конференцию, потому что свой доклад я успешно отчитал вчера, а хожу, изучаю Ригу.
Там есть что поизучать!
Возвращаюсь вечерком ближе к ночи в свой номер, и вдруг вижу в тёмном коридорчике точку света на стене.
Нагибаюсь! Ёлка-палка.
Что я вижу?
Замочную скважину, через которую бьёт свет.
В соседнем номере на горшке сидит стройная барышня и писает.
Как так? Вероятно, делили-соединяли номера, дверь не заделали, и вот – результат!
Хорошо.
Поднимаю взгляд от прелестной попки вверх и, о боже! Вижу как раз ту китаяночку, на которую я положил глаз в "Сакте"!
Сюрприз! Но как им воспользоваться?
Вопрос тяжелый, практически неподъёмный…
Но нет таких преград, которых не преодолели бы ученые с фактически готовой диссертацией!
Бабёнка, видать, заметила мой острый взгляд на уровне ее задницы, спустила воду и…заткнула скважину туалетной бумагой.
Я выхожу из номера, стучусь к ней.
Тук-тук.
И вдруг оттуда ангельский голосок с восточным акцентом:
– Кито тамм?
Ха.
По-русски!
– Можно, – спрашиваю, – зайти?
– Защемм? Узе поззно…
– Извиниться, – говорю, – хочу.
Открыла дверь. Восточное, видать, гостеприимство довлело.
Ну а дальше …кхм-м, мы с ней поближе познакомились!
Но хороша, собака, весьма и даже очень. И, главное, без предрассудков: хоп – и в дамки! Детали, сынок, я опущу, ты уже взрослый мальчик…
Где мы только с ней ни побывали за неделю моей командировки! Всю Ригу истоптали.
Красавец-город! Спасибо совковой системе, не жалевшей денег на нашего брата – командированного.
Жаль, что потом накрылась она, система эта, бедолага. Все деньги страны расфуговала куда попало.
Но это её проблемы.
К чему это я всё тебе рассказываю?
Ах, да. Забыл.
Я же тебе начал рассказывать про тире между двумя датами…
Так вот, сынок.
Я потом ушёл с завода.
Создал отдел робототехники в НИИ. Ты это время уже наверняка помнишь. И снова поездки по стране. И снова изобретения.
А потом мы с тобой оказались в Израиле.
И снова я окружён интересной техникой, интересными делами.
На более высоком уровне, хотя и направление разработок другое.
Более тонкое. Но не менее интересное и важное.
И про золотые стулья никто не морочит голову. Сколько заработал – твоё.
Ну, ты меня понял.
Не будет у меня тире.
А будет нормально прожитая человеческая жизнь. С пользой не только для меня. Но и для людей.
И для тебя, сынок!
Вон как ты меня внимательно слушаешь. По-моему, я окончательно тебя разбудил.
Извини, заморочил я тебе голову, я пойду.
А ты спи. Тебе тоже завтра рано вставать. И работать.
А что касается людей, с которыми я продолжил работать, то об этом в следующий раз!
продолжение следует