Из моей книги "Циклотимия-бис"
Я сижу на скамейке в Тель-Хае напротив семиметровой статуи Рычащего Льва.
«Хорошо умереть за свою страну» - выбиты на пьедестале последние слова героя Трумпельдора*.
Это согласно легенде он произнес.
По другим источникам, этот отважный человек, не знавший иврита, просто грязно руганулся по-русски. Что отнюдь не снижает степень героизма этого человека, командира отряда добровольцев, защищавших границы еврейского поселения в 1920 году!
Это место на Галилейском выступе между Кирьят-Шмона и Метулой было спорным в те времена.
Спор шел между англичанами и французами после договора Сайкс-Пико и граница между зонами влияния все время менялась.
Потом в этот спор вмешался эмир Фейсал от имени арабов, и началась вакханалия. Арабские банды неоднократно атаковали Тель-Хай, заставили отступить поселенцев, убив восьмерых, в честь которых была названа Кирьят-Шмона (поселок восьми).
Потом весь Галилейский выступ был включен в территорию британского мандата, которая должна была стать национальным очагом евреев в Эрец-Исраэль.
- Вы говорите по-русски? Да? Вон птицы летят. Журавли, наверное. Клином. На север, на родину. Я вам не помешаю?
- Нет, пожалуйста, присаживайтесь. Может, журавли, а может вороны, я не местный, - шутканул я.
- Да нет, это журавли. А вы откуда?
Я сказал.
- А! А я из Гиват Наара, в Западной Галилее.
- Да, знаю. Хорошее место, правда, вокруг арабы…
- Так вся Галилея такая, фифти-фифти, половина арабов.
Мы помолчали.
- А хорошо бы отправить всех по своим домам, - мечтательно произнес он, - вон, птицы, - и он показал пальцем в небо, - знают свое место…
- Это вы про что? – не понял я.
- Видите ли, мы, евреи, до сих пор, тридцать веков уже не знаем толком, где наше место. Кто говорит, что здесь, а кто-то едет в Америку, а другие возвращаются в свою Жмеринку.
Да только ли евреи? Мы-то – вечные странники! А вот посмотрите, возьмем русских. Я имею в виду чистых этнических русских, живущих здесь, среди нас. Говорят, что их в Израиле около двухсот тысяч, вы не знаете?
- Нет, я не знаю. Не интересовался. Ну и что?
- Вот вам пример. Я живу в коттедже, с двумя соседями. То есть у меня два этажа, у соседа справа два этажа, и над нами еще сосед, в один этаж, занимает всю площадь под крышей. Понятно, да?
Я кивнул.
- Тихое место, уютное и красивое, вокруг горы, покой и благоухание.
- Точно. И вот лет восемь назад, в наш покой и благоухание, как вы изволили выразиться, влетела бомба. Нет, не подумайте, не из Ливана. А из Молдавии! Не в прямом, конечно смысле. Дело в том, что наверху долгое время жил сосед-марокканец. Тихий. И семья у него тихая. К ним как-то Давид Леви приезжал, ну, когда баллотировался в кнессет, голоса набирал, охмурял избирателей. Так вот, тихий этот марокканец купил где-то виллу и съехал, а на его место заехала семья из Молдовы, как теперь принято говорить. Я вас еще не утомил? Может быть вам не интересно?
- Да нет, отчего же? Время у меня есть, приятно поговорить с интеллигентным человеком!
- Спасибо. Я ненадолго вас задержу. Птицы навеяли!
Мы оба посмотрели в небо. Косяк уже пролетел. Небо было чистым и безоблачным до такой степени, что казалось странным, зачем эти птицы улетают отсюда, из такой красоты, от такого тепла…
- Вот я и говорю, - продолжил мой собеседник, - из Молдовы они. Папа, мама, двое сыновей и жена младшего сына. Правда, папа – он не совсем папа, а отчим, но факт, что этот отчим – как раз единственный еврей в этой команде! То есть, он, по закону о возвращении, прибыл сюда, потянув с собой еще четырех человек, этнических русских людей. Вы понимаете?
Я кивнул: чего же тут непонятного? Ясное дело.
- Ну, ладно. Прибыли они. И с первой же ночи началось! Пьянка с криками, беготня по моему потолку, в два часа ночи визг жены младшенького: Убивают!
Вызвали полицию соседи из соседнего дома. Хорошо. Дальше – еще интересней. Пить они не прекращали неделю, а полиция была трижды. Тихая наша пастораль кончилась. Пьянка, крики, шум.
Однажды смотрим: в шабат мама ведет обоих сынков куда-то, а у тех на головах кипы! Ну, думаем, будет порядок – русские ребята кипы надели!
Но вот как-то в субботу едем мы с женой на Кинерет.
Извините, вы не религиозный? Ничего, что в шабат я езжу на машине?
- Ничего. Я тоже катаюсь. Это сейчас чуть ли не принято в Израиле.
- Да, так вот. На полпути жена вдруг говорит мне:
- Поехали домой, что-то нехорошо мне. Приезжаем, заходим в дом, вдруг, слышу: на балконе второго этажа кто-то ходит!
Я-к окну, закрытому жалюзями от солнца, двигаю жалюзи – вижу: кто-то метнулся с балкона! Я – бегом, к новому соседу наверх! Понял, что это один из сыночков балуется!
Отчим мне и говорит спокойно: - Вызывайте полицию, эти суки меня уже задолбали, сыночки поганые!
Вызвали полицию. Следов не было. Протокол. Полицейский мне говорит: - Мы этих ребят уже берем на учет, они не только у тебя побаловались!
В общем, старшенького посадили через месяц за грабеж и попытки грабежа тридцати квартир. На год, что ли.
А младшенького потом, через полгода, за отлынивание от армии с какими-то отягчающими.
Папа, то есть, отчим, к тому времени давно уже работал слесарем на каком-то заводе, мама с невесткой за неимением ничего другого устроились работать продавщицами. Сыночки сидят на гособеспечении, набираются злобы на эту страну, папа вкалывает по-рабски за кусок хлеба, женщины, одев миниюбки довышеколенсильно, продают, что только возможно.
Так прошло много лет. Парни, выйдя из тюрьмы, подрабатывают где попало. Внучка нашего еврея-средства передвижения, родившаяся здесь, стала бойко лопотать на иврите, говоря по-русски с сильным акцентом. Странное семейство в чужеродной среде, не так ли?
Недавно все они вдруг уехали в Молдову, оставив нам ключи и двух попугаев в клетке. Сказали, что на месяц. А я думаю так. Перелетные они птицы. Ищут, где теплее.
Нет, я не осуждаю их! Ни в коем разе!
Все мы, по сути, перелетные, ищем, где лучше.
Убежали они сюда, как и многие из нас, от разрухи и развала, от войны и от голода.
Только что-то случилось с внутренним компасом, который, в отличие от птиц, отсутствует у человека. Не туда их занесло.
Люди – беженцы. А птицы – странники, путешественники.
Птицам лучше.
Замолчал мой сосед по скамейке. Насупился, философ.
И стали мы вместе смотреть на огромное, высокое, бездонное небо, сплетая в один жесткий узел невеселые наши мысли о птицах, гордых и свободных, и о нас, людях, путающихся в своем выборе путей-дорог и лишь иногда находящих пристанище то на чужой, то на своей земле.
----------------------------------------
*Трумпельдор Иосиф - офицер российской императорской армии, Георгиевский кавалер, участник обороны Порт-Артура.
Трумпельдор стал первым евреем, получившим в царской армии офицерский чин. Это была награда за героизм, проявленный им при обороне Порт-Артура в 1904 году. Тогда же он лишился левой руки и был взят в плен.
