И как один умрём в борьбе за ЭТО! - Дока. Инженер ваших душ. — ЖЖ

04:32 pm - И как один умрём в борьбе за ЭТО!

Присказка.
В фильме Соловьёва "Чёрная роза эмблема печали, красная роза эмблема любви" Абдулов рассказывает анекдот: Приходит мужик в ЦК и спрашивает: - Где ЭТО? Ему: - Что ЭТО? Он и говорит: - Вот в песне поётся: И как один умрём в борьбе за ЭТО...Где ЭТО?

А теперь не сказка, а быль:

Папа работал заместителем директора крупного оборонного завода. И был коммунистом со стажем и до мозга костей.
Правда, в годы Войны он не ушел на фронт, а переехал глубоко в тыл вместе с заводом, эвакуированным из Ленинграда, - наверно, был очень нужен.

Сын - нормальный парнишка: школа – серебряная медаль, в институте – хорошо и отлично, диплом защищён на отлично, однако закавыка все же получилась...
При среднем балле 4.4 ему был выдан красный диплом, что вызвало скривление губ у сокурсников, вопросительно-понимающе делавшим округленные глаза и цедящие плевки сквозь зубы:
- Ну, ясно, папа ведь…
Карьера Сына на заводе пошла бойко и ходко, особенно по комсомольской части.
Третий, потом второй, потом первый секретарь комитета комсомола, приравненного к статусу райкома, так как число комсомольцев превышало пять тысяч человек.
Средний рост и невыразительная внешность с лихвой компенсировались энергией, властными манерами – копия папа! – и ораторскими способностями.

- Смотри, - говаривал он, - как я экспромтом выдал на гора этот трёп на комсомольской конференции! А ведь вышел на трибуну с пустой башкой, хехе!

Нет, правда, нормальным парнем он был, чего уж там. И по девкам хорошо ходили вместе, и мастера спорта по стрельбе он честно заработал.
Нет, что да – так да!





А через пару лет – бери выше – в Москву инструктором ЦК комсомола. Ну, дальше – карьера пошла вскачь, в размах и в разгон! Толковый парень, я ж говорю! ЦК партии, ответственный по какой-то части за некоторые неспокойные республики, потом дорос до личного референта одного из секретарей ЦК, ставшим затем Первым.
Как красиво шло…
Но, судьба…а точнее, не Судьба…
На одном из пламенных выступлений на БАМе, отвечая на каверзные вопросы умотанных, изработавшихся, всех в лишениях бамовцев, вдруг почувствовал себя плохо – инфаркт.
А самому – чуть за сорок. Врачи вытащили, но – не то! Раньше, бывало, оставит свою цековскую машину с шофером на соседней улице, и переулками, переулками – к одной хорошей знакомой!
А тут – все! Кирдык котенку!
Нет, правда, хороший парень: приедешь, бывало, в командировку в Москву во время мифической антиалкогольной кампании, зайдёшь к нему в Большой Дом с охраной, занавесим, бывало, шторы поплотнее, вытащишь копченое по-особому сало – он кинется к сейфу-холодильнику, сделанному умельцами по спецзаказу, вытащит заиндевевший пузырь – и увлечемся до утра за разговорами о том, о сём.
Хороший он парень…был. Помер в одночасье. Жалко ужас.

Да что говорить, они все хорошими ребятами были. Жаль только, что эти хорошие ребята страну развалили. До основанья, без затем…
И Новый Мир не построили. И растащили кто куда, в основном, в швейцарские банки, наверно…
Да разогнали из доведенной до пустых прилавков страны кого куда, по америкам, германиям, израилям и прочим австралиям нас, осколков бывшей Империи, терпевших до последнего этих хороших парней...