Юбилейное. Личное. Частное. - 2. - Дока. Инженер ваших душ. — ЖЖ

10:23 pm - Юбилейное. Личное. Частное. - 2.

предыдущее здесь:
https://artur-s.livejournal.com/6405204.html

Этих дней не смолкнет слава – 2 .

16 - 17 января 1991 года.

Прибыли в город-герой.
Пошли в театр "Шалом", где была хоть какая-то информация об Израиле. Ведь до этого мы знали из советской печати и телека, что там сплошная пустыня, кругом враги и жестокие еврейцы вовсю крошат милых и нежных арабцев из разнообразного оружия...
Смотрим, там висит объявление: "Граждане отъезжающие! Помните, вы едете не в страну ангелов, а в страну евреев! Держите ухо востро!"

Хы, - сказали мы, - удивили. Мы знаем.
Хотя, конечно, ни черта мы не знали.

И тут нам сообщают: а в Израиле война началась!
Ну и ну…
В книге "Восхождение" я подробнее написал обо всём.





Негоже крутить задницей, если сознательно едешь в воюющую страну.
Пошли в голландское консульство, ведь тогда не было израильского посольства, не было дипотношений, а голландцы представляли Израиль в Москве.
Там говорят: ждите решения, а то две трети народу испугались и отказались ехать.

Ладно.
Подождали решения.
Говорят: полетим, только на день позже, не 17-го, а 18-го. На один самолёт людей набрать не можем.
Хорошо.
Ждём восемнадцатого.
Поболтались по Москве слегка.

Дядька жены, бывший лётчик, часов пять уговаривал не уезжать.
Бил цитатами из советских газет: пожалеете потом! Поздно будет. Родина не простит. Родина слышит, родина знает, где её сын в облаках пролетает. Пел песни, бил себя в грудь. Звенели медали.

Я спросил:
– Вот вы – боевой лётчик. Сейчас на заводе. Как там, помнят ваши заслуги?
Дядька сник, и поскольку мы уже приняли на грудь, стал мекать и бекать, потом попёр на советскую власть и стал жаловаться на малую зарплату и неуважение спившегося коллектива.
В конце концов, после слов:
– Ты меня уважаешь? – А ты меня? – спели про перелётных птиц и приняли на грудь ещё по чуть-чуть.

На том и успокоились.
Каждый остался при своём.
Информацию о войне по телевизору и радио не слушали. Не хотелось пугать дядьку и тётку.
Дядька помер через несколько лет после нашего отъезда и смерти своей жены, кстати, не вмешивавшейся в географические и политические передряги.
Метался между Москвой и Киевом, где жила дочь, а потом, практически в полу-нищете, скончался в столице, городе-герое.

Да... Таганка, улица Нижегородская.
Хорошие были старики.

Прошло ровно двадцать восемь лет.

(продолжение следует)