Нет, встреч лоб в лоб было, конечно, больше, но эти запомнились.
Итак, первая.
Стою я на перекрёстке Ахиюд под красным светом…
Да, должен сказать, что дело было лет двадцать пять назад, и был я тогда совсем неопытным израильским водителем.
Заканчивалась Большая Алия, миллион репатриантов из развалившегося совка уже работал тут и там, кто где, а некоторые наиболее шустрые, вроде меня, уже обзавелись личным транспортом.
Сиденье под жопой жгло от удовольствия, и я гонял только так по просторам Галилеи. На этот раз я направлялся в Акко на предмет показать жене в натуре тамошнюю крепость, которую не смог взять штурмом Наполеон.
И вот стою я под светофором, влево дорога в Акко, направо в Кармиэль.
Но поскольку я уже доложил вам, что был моложе на двадцать пять лет – во-первых, и новенькая машина - во-вторых, купленная в рассрочку, учитывая приличную зарплату в огромной фирме, куда я попал с год назад после изнурительных экзаменов, о которых я уже несколько раз рассказывал, моё тогда ещё молодое тело рвалось в бой с огнём в одном месте, я не дожидаясь зелёного, даванул на газ на жёлтый…
Повернул и погнал под семьдесят-восемьдесят.
Слышу, сзади взвыла сирена. Мелькнула мысль: ага! какого-то мудака словили!
Ну, и еду себе дальше.
Слышу, сирена не умолкает… Потом в громкоговоритель басом кто-то что-то там объявляет. Я гоню себе, не дуя в ус, по своим делам, мне же в Акко жене показать…
Короче, обгоняет меня полицейский и ручкой указывает: прибейся, мол, вправо к поребрику, разговор, мол, есть…
Прибился я. Вылез из тачки.
Молодой шотэр, то есть полицейский, сел за мой руль, развернул бумаги и стал молча писать. Я стою рядышком у отрытой дверцы, жена испуганно смотрит то на меня, то на него, а он строчит. Молча.
Потом, не глядя на меня, суёт какую-то бумагу мне в руку.
Я начинаю нервничать, переживать. Махать руками и эмоционально обсуждать, что, мол, штраф мне не положен, поскольку я всё делаю правильно… и я как бы непричастен к чему бы-то ни было… и вообще…
Он посмотрел на меня и коротко, по-военному, сообщил:
- Двадцать пятого ноября. В суд. В Акко.
Козырнул. И отвалил.
А на дворе был апрель. Вот как сейчас.
И потом полгода я ездил тихо. Ниже травы. Тише воды. Поскольку не знал толком, что мне впаяет суд. И не лишат ли меня прав. И сколько будет штраф.
Но на жёлтый больше не рыпаюсь. Ну их.
Кстати, штраф мне влепили в ноябре интересно.
Судья, добрейший дядька, поверх очков спросил меня:
- Ну зачем ты так торопишься на жёлтый? Сколько тебе выписать, как думаешь?
Я говорю, слегка обнаглев и приободрившись:
- Да мне бы вообще без штрафа хорошо бы…
Тот ухмыльнулся доброй улыбкой:
- Не. Совсем без нельзя. Давай заплати пару сотен. Лады? Ну вот и ладушки. Договорились. Иди, гуляй, пока трамваи ходят…
А кстати, трамвай появился в Израиле значительно позже. Да и то в Иерусалиме. А не то, что в Акко. Или тем более, на перекрёстке Ахиюд. Это где на Акко налево, а на Кармиэль, направо.
Это было лет двадцать назад.
Там в одном месте дорога делала крутой поворот, а потом снова выравнивалась. И стоял знак ограничения скорости до 30 км, поскольку куча машин уже переворачивалась на скользком бетоне после дождя.
Но какой же израильтянин не любит быстрой езды? Вот и гнали на этом повороте под шестьдесят - семьдесят.
Ну и я еду.
Дождя не было, чего тормозить?
И вот миштара придумала трюк.
Сразу за поворотом поставили парочку машин поперёк и двое джентльменов в форме секли это дело и записывали в блокнотик.
Останавливают несколько машин, и меня в том числе.
Стою и жду, что дальше будет.
Молодой полисмен, по-нашему шотэр, смотрит в трубочку, машет ручкой, стоп, мол, граждане, куда прёте на большой скорости, записывает номер машины и права забирает. А пожилой отводит в сторону и что-то рассказывает.
И вот молодой тормозит меня, записывает номер машины и смотрит строго.
Почесал я репу и стал громко говорить молодому.
- А, допустим, вы мне сможете показать снимок, на котором видно и номер машины и моя скорость? Потому что, вроде бы, я ехал, как положено, что на знаке написано, а скорость превысил кто-то другой, а не я. Ну, который до меня или после меня. Но не я, а? Такое ведь может быть теоретически.
Говорю громко этому молодому шотэру, глядя одновременно и на пожилого. На всякий случай.
А про себя думаю: какой я молоток! обнаглел за эти годы, приобретя опыт!
Кстати, сегодня весь Израиль забит автоматическими камерами строго по моей тогдашней сообразительности! То есть, именно номер машины и скорость как раз и записываются.
Но тогда этого ж не было!
И смотрю, пожилой полицейский, глянув внимательно на меня, даёт отмашку молодому: отдай, мол, права этому сообразительному! В суде он, мол, так и расскажет, а у нас доказательств нет.
И что?
Отдал-таки молодой мне мои бумаги, и погнал я дальше по своим делам в Хайфу. А поскольку дело было в шабат, то ехал я как раз на пляж Бат-Галим!
Поскольку был разгар лета и температура воды в море была уже 29 градусов, что и привлекает меня по сей день.
Правда, дорогу эту с тех пор уже выровняли и крутого поворота с ограничением скорости давно уже нет.
продолжение следует