Валентин Александрович возглавляет терапевтическое отделение больницы.
Больница большая, современная, крупная. В крупном же городе.
Назовём город буквой N. И больница пусть будет N.
N-больница в крупном городе N.
Ну, и фамилия Валентина Александровича пусть будет N.
Какая нам разница? Сокращённо будем звать его В.А.N. А что?
Ничего особенного, я тебе говорю, Читатель, а мне ты можешь верить!
Ведь всё нижеизложенное может происходить в любом городе, в любой больнице и с любым человеком. Даже с тобой, мой Читатель!
Да, да. Даже если дело происходит и не в больнице.
И даже в малом городишке, а не в большом.
Главное не в этом.
А главное в том, что у В.А.N. есть жена!
И у тебя она, возможно, есть, Читатель. А если нет, то зря. Потому что жена – это хорошо. А особенно, если она такая, как у В.А.N-а.
Его жена – большой босс!
Если непредвзято глянуть на них, то можно подумать, что всё наоборот!
Сам посуди, Читатель.
Он представителен, высок, с небольшим, ну очень небольшим, брюшком, можно же ведь к пятидесяти годам отрастить брюшко? Я говорю: можно, если оно ну совсем небольшое!
Он симпатичен. У него смелый и открытый взор руководителя терапии и хорошая стать. Он излучает уверенность и оптимизм.
Она же – практически полная ему противоположность.
Во-первых, маленького росточку, во-вторых, худощава донельзя, в-третьих, у неё выпирают длинные желтоватые зубы так, что губы её просто физически не могут упрятать это добро под себя, и им приходится находиться в полураскрытом состоянии даже тогда, когда мороз или жара, или просто, когда требуют того нормы приличия.
А они часто требуют, эти нормы, потому что Она – очень, я говорю: очень большой начальник! Она возглавляет Врачебно-санитарную Службу одной очень крупной Железной дороги, насчитывающей больше сотни тысяч работников, являющихся, как мы понимаем, потенциальными больными, которых будет лечить её муж, если, конечно, это будут терапевтические больные, а не какие-нибудь другие, типа, ну я не знаю, какие, но только не терапевтические.
Ты понял мою мысль, Читатель?
А выходит то, что Он-то командует только терапией, а Она – всем-всем, в том числе и терапией, но гораздо больше и шире, то есть, я хочу сказать, что всякие травматологии, хирургии, онкологии и прочие логии – под её юрисдикцией, так сказать, а терапия – это только малая часть того большого и даже огромного, которым командует Она!
Понял сейчас, Читатель?
Вот то-то!
Выходит, что Она главнее Его, а Он намного хилее Её. Вот, что главное!
А что это значит?
Что, так сказать, из этого проистекает? Это интресно, да?
А проистекает то, что Она со своей полуоткрытой пастью, кривыми ногами, худющей задницей и выпирающими костями плечевого пояса, в грош не ставит этого нашего красавца со всеми его взорами, статями и брюшками!
Вот что!
По отдельности, это нормальные работники, профессионалы и прочее, а вот когда они стоят или идут, или… чуть не сказал: лежат, – то это две большие разницы, причём малая разница в упор не видит большую… большого, ну то есть, нашего В.А.N-а. В упор!
И смотреть на эту пару иногда даже становится жутковато. Не по себе.
Потому, что Она – большой начальник, а он небольшой. И всем своим видом Она старается всем это показать! Не знаю, конечно, когда они лежат, как там у них идут разборки, свечку не держал, врать не буду, но при людях…
Он как-то съёживается, мнётся, теряется и нивелируется.
А Она, наоборот, вся из себя расцветает, делается даже немножко выше росточком и цедит сквозь незакрытые губами зубы какие-то то ли команды, то ли приказы, то ли воды просит принести, я не знаю, но смотреть на это жалостно.
Чего Он её не кинет? – спросишь ты, мудрый Читатель, а я отвечу:
– А хрен его знает?
Может быть, Она его бьёт втихую дома, когда никто не видит, а он эксгибиционист или как это там называется?
Или, допустим, Она в постели – натурально Мерилин Монро или, скажем, царица Савская – я не в курсе событий, потому как они меня на ночь не пускали к себе в койку, да я и не особенно стремился, потому что люблю более пышную фактуру и без свидетелей.
Но факт налицо.
Живут. Работают.
И им, видать, такой симбиоз коня и трепетной лани симпатичен, несмотря на то, что функции коня тут явно принадлежат Ей, а уж лань Она оставила Ему, поскольку в этой семье так принято: Она главная, Он второстепенен.
И в принятиях решений, и в представительности на различных мероприятиях, как-то: в театре, на вечеринках, на дружеских застольях.
Всегда Она впереди, чуть не сказал: на лихом коне! а Он чуть сзади, чуть сбоку, чуть стушевавшись, чуть сгибаясь под ношей Её пальто или Её сумочки, или Её чего-нибудь ещё.
Зато Она! Любо-дорого посмотреть! Глаза властно горят, зубы хищно блестят из полураскрытых злых и тонких губ, грудь… да, про грудь я ещё не рассказывал! грудь, или то, что мы обычно называем у дам, но не в данном конкретном случае, выгнута полудугой от горла до, простите, до-самого-до
туда, и вперёд! На любые баррикады! А Он уж как-нибудь, сзади, неприметно, на полусогнутых, с сумочкой или ещё с чем там я говорил?
Тоска. Фу. Даже вспоминать их не хочется. Знаком типаж? Ага, вижу, знаком. Ну, тогда вот ещё из этой серии.
Вот смотрите.
Можно ведь сказать так:
– Вот моя жинка Тамара…
А можно и по-другому:
– Э. Видзице ли, Дока, как вас по батюшке кличут? Видзице ли… Моя супруга, знаеце ли, кхе, моя супруженица Тамара Викторовна Бендзевулянская…
– Какая Бендзевулянская, когда ты, Арсений Николаич ведь Зуев? Разве она не Зуева?
– Видзице ли, Дока Бацьковичъ, моя жена Тама…
– Ну, ну, не томи…
– Она доктор биологических наук! Без пяти минут профессор! А ты, понимаешь…
– Стоп, стоп, я никого не хотел обидеть, Арсений Николаич, я просто…
Арсений Николаич, толстый мужчина с лицом интеллигентного дворника, надул щёки и принялся расчёсывать над своим толстым, багрового цвета, лицом седеющую уже чёлку, зачёсанную на правую сторону.
От возбуждения он даже встал со стула, и, расчесав волосы, продолжил басовитым, но в нос, голосом:
– Я тебе, Дока, как человеку говорю: у меня моя Бендзевулянская уважаемый всеми человек, доктор, а ты, понимаешь…
– Позволь, позволь, ты ведь начал, а я молчал. О чём ты мне хотел сказать про свою жену? Что она заслуженый человек, доктор наук? Так я знаю.
– Нет, я хочу, чтобы ты относился к ней с уважением! Я не позволяю всяким…
– Алло, алло, успокойся! Вот мы сидим в буфетике нашего досточтимого института, двое начальников отделов, двое уважаемых людей и не молотим чушь о бабах и прочем таком…
– Послушайте. Прекратим это! Я хочу сказать, что очень уважаю свою жену, которая является доктором наук и занимается важнейшими исследованиями в области биологических реакций на воздействия вибрационных инструментов на…
– Ну и уважай. Что ты ко мне прицепился? Ты ведь тоже не лыком шит!
Это я решил как-то сгладить выплеск энергетики уважения к своей жене на мою неповинную голову!
– Ты ведь тоже какой-никакой кандидат наук, зав. технологическим отделом и прочая и прочая… тоже не из помойки!
Арсений обмяк.
Мой добрый тон слегка утихомирил его.
– Да ну тебя! Тоже скажешь! Сравнил! Что я? Кто я? Вот она! Она и фамилию мою взять побрезговала, а ты говоришь…
– Фамилию взять побрезговала, говоришь? Зуева – некрасиво, да? Конечно, Бензинова… ой, извини, Бендзеву… как там дальше?…воленская, вулянская? Да. Это покрасивше. Сразу видно, что интеллигентная у тебя баба, ой! то есть, супруга, да! Интеллигентность в крови – это от дворянских корней. Да. Знавал я одну такую. Она в койке мой член в руки не хотела брать, вилочкой хотела направить, ибо интеллигентке не подобает брать в руки всякие разные чёрт-те-что!
– Да как ты смеешь! Мою… чистую… благородную… неземную…
– Уважаю! Вот за что я тебя уважаю, Арсений, это за благолепное отношение к жене, как к женщине! И при этом посыпая свою голову песком, грязью и другими шлаками! Так держать! Покажешь как-нибудь мне её? С удовольствием познакомлюсь! Даже осмелюсь предположить, что она у тебя королева! Она наверняка …
И тут вошла Она.
Братцы!
Я не могу…
Тьфу! Не при Арсении будь сказано, а то сожрёт он меня при случае…
Короче.
Не хочу обижать коров, но то, что вошло… или въехало… э-э-э, ладно, я умолкаю, а то и вправду кто-нибудь из вас втихую продаст меня Арсению… так что я умолкаю!
Я лучше вам ещё про одну пару расскажу.
(продолжение следует)