Дока. Инженер ваших душ.

– Дока, ты кто: оптимист или пессимист?
– А что такое случилось? Ты потерял мой кошелёк?
– Да брось ты! Я серьёзно. Вот скажи, у тебя стакан наполовину пустой или…
– У меня не стакан. У меня рюмка. И она бывает только в двух состояниях: либо полна до краёв, либо пуста. Полную опустошаю до дна, а пустую наполняю до краёв. А что?
– Нет, ты скажи всё же…
– Я же тебе сказал. А ты сам уже домысли, где оптимизм, а где пессимизм. Эта дурь с дурацким этим вопросом не волнует меня последние лет двадцать. Или тридцать Точно не помню. Короче, что случилось?
– Хорошо тебе. Ты толстокожий. А вот я пессимист от рождения, видать. У меня стакан всегда наполовину пустой. Наверно, стакан какой-то неправильный. А отчего?
– Да. Отчего?
– А ты сам посуди. Вот я уже немолод, не красавец и далеко не счастлив. С женой развёлся, новой найти не могу, какие-то крысы попадаются, дуры вокруг и вообще окружение моё повымерло в молодом и среднем возрасте.
Рассказать тебе о моих друзьях, которые остались там, в моей прошлой жизни, в Союзе, до моей эмиграции?



( Collapse )

предыдущее здесь:
https://artur-s.livejournal.com/6456575.html

... Игорь Власов с женой-красавицей Люсей.
Эта пара, пожалуй, была самой симпатичной из нашей компании. Внешне и внутренне. Была.
Была.
Они и все другие ушедшие мои друзья и приятели умерли, когда я уже был далеко-далеко от них, тысяч пять, а то и больше, километров.

Впервые я познакомился, ещё на четвёртом курсе, не с Игорем, а с его отцом, доцентом, преподававшим аэродинамику.
Это был небольшого роста, крепко лысоватый, как мне казалось, старик лет сорока пяти-пятидесяти.
И этот змей ну просто впивался глазами и поводил бёдрами в сторону моей тогдашней страсти, которую я боготворил и обожествлял, несмотря на то, что оба этих слова фактически синонимы!

Моя пассия багровела от удовольствия, потому как девятнадцатилетней девочке льстило внимание хоть и замухрышного, но всё же преподавателя, кандидата и доцента.
Я же сидел за соседним столом, сжимая кулаки и бледнея от ревности, и прикидывал, каким карам я подвергну этого старого урода, осмелившегося в моём присутствии распускать слюни в адрес моего обожаемого существа!

Завершилось всё, как и следовало ожидать, прозаически. Сдали мы зачёт этому хлыщу, да и позабыли об инциденте.



( Collapse )

Из моей книги "Повести, рассказы, истории"



В Австрию мы прибыли прямиком из Швейцарии, о которой расскажу потом.
Но вначале вернулись в Германию, в Мюнхен.

И сходу двинули в Зальцбург. В Австрию. К Моцарту.

От Мюнхена до Зальцбурга всего-то ничего.
Каких-то пару часиков на электричке типа RE или RB – и ты на месте.
Конечно, по сравнению с нормальным поездом вроде ICE, которым я добирался из Маннгейма до Мюнхена никакого сравнения – тот скоростной, с аэродинамическим корпусом, а этот прост, как правда, но ехать можно.

Конечно, никаких табло с информацией, ориентация в пространстве – только по многословному трепу машиниста, глотающего слова и целые фразы на хохдойче - высоком немецком.

Да еще заглушаемому детскими воплями, визгливыми женскими криками и басовитым толковищем с матюками на великом и могучем...

Оглянувшись, я понял, что меня угораздило забраться в вагон с российскими туристами из Тьмутаракани, о чем свидетельствовали не только темы полупьяных бесед, но и спортивные голубые штаны с тройными лампасами на мужиках и серо-синие блузки с мятыми до пят юбками мадонн с орущими детишками, зачем-то притянутыми к данной поездке.
Точно.

Орали они до самого Зальцбурга, где и выгрузились под строгие команды: «Не расходиться! Растеряетесь к свиньям!» некоего командира с чёлкой на стриженной полубоксом голове.



( Collapse )

Из моей книги "Повести, рассказы, истории"




Не то, чтобы у самого…

От моря в районе Хайфы сюда лучше всего ехать через Нешер.
Потом подняться по серпантину к Кирьят-Тивону, проехать через этот тишайший зелёный городок и свернуть направо, не заезжая в бедуинский посёлок Басмат-Табун, а потом, повернув налево и оставив по краям дороги оливковые рощицы и поля со всякими злаками, въехать в мошав Вифлеем Галилейский, о котором я неоднократно уже писал.

Здесь уже много, очень много лет живут Адасса и Яков.
О них я тоже писал.
Неоднократно.

Вчера был у них на очередной годовщине свадьбы. На шестьдесят второй!

Итак, повторяю.
У самого синего моря жили-были старик со старухой. И продолжают жить-бывать. Вместе. Шестьдесят два годика!
Ему восемьдесят шесть, а она помоложе – восемьдесят четыре.
Он, конечно, хорохорится, а она уже нет. С палочкой-клюкой, да ещё с болячками не очень-то попрыгаешь.
Но это люди-магниты.



( Collapse )

– Детство золотое! Где оно? Увы, как говорили в старину, увы, увы…
Кстати, вам не кажется, что это словечко – просто дурацкое! Птичье какое-то. Утиное. Увы-увы. Тьфу.
– Ты сегодня начнешь наконец-то? Или лучше выпьем по стопарю?
– Всё! Начал. Предварительно выпив стопарь! Лехаим!

Так вот, я и говорю, завидую вам, потому что вы в детстве были балбесами, учились плохо, и потому у вас было время болтаться по улице, водиться со шпаной, пытаться реализовать свои способности к детовоспроизводству и прочее.

Я же, как вам известно, был девственником и круглым отличником! Круглым! То есть, пи-дэ или же два-пи-эр! Именно так означается исключительно круглая окружность без всяких там выбросов в сторону, то есть, экивоков! Пи, умноженное на диаметр или на два радиуса!



( Collapse )

– Вот скажи мне ты, Дока. Было ли у тебя такое, чтобы частенько вспоминать нереализованные любови?
Нет, не так.
Точнее сказать, жалел ли ты когда-нибудь о том, что не дал себя полюбить, как следует?
Нет, опять не то.
Объясняю на пальцах.

Вот, к примеру, тебя любит девушка. Или женщина. Неважно. Важно, что ты её не любишь. Пусто у тебя внутри. А она любит. И ты её игнорируешь. Не как тот солдат из анекдота, помнишь? Командир спрашивает часового:
– Никто не проходил мимо твоего поста?
– Никак нет. Только баба одна была.
– Ну, ты её, конечно, проигнорировал?
– Так точно! Два раза.
Так вот, я и говорю, не как этот солдат. А по-честному, нету у тебя к ней тяги! Дружить – да, можешь, а чтобы чего… того… – нет, не стоит.



( Collapse )

– Дока, ты кто: оптимист или пессимист?
– А что такое случилось? Ты потерял мой кошелёк?
– Да брось ты! Я серьёзно. Вот скажи, у тебя стакан наполовину пустой или…
– У меня не стакан. У меня рюмка. И она бывает только в двух состояниях: либо полна до краёв, либо пуста. Полную опустошаю до дна, а пустую наполняю до краёв. А что?
– Нет, ты скажи всё же…
– Я же тебе сказал. А ты сам уже домысли, где оптимизм, а где пессимизм. Эта дурь с дурацким этим вопросом не волнует меня последние лет двадцать. Или тридцать Точно не помню. Короче, что случилось?
– Хорошо тебе. Ты толстокожий. А вот я пессимист от рождения, видать. У меня стакан всегда наполовину пустой. Наверно, стакан какой-то неправильный. А отчего?
– Да. Отчего?
– А ты сам посуди. Вот я уже немолод, не красавец и далеко не счастлив. С женой развёлся, новой найти не могу, какие-то крысы попадаются, дуры вокруг и вообще окружение моё повымерло в молодом и среднем возрасте.
Рассказать тебе о моих друзьях, которые остались там, в моей прошлой жизни, в Союзе, до моей эмиграции?



( Collapse )

предыдущее здесь: https://artur-s.livejournal.com/6392884.html

... Игорь Власов с женой-красавицей Люсей.
Эта пара, пожалуй, была самой симпатичной из нашей компании. Внешне и внутренне. Была.
Была.
Они и все другие ушедшие мои друзья и приятели умерли, когда я уже был далеко-далеко от них, тысяч пять, а то и больше, километров.

Впервые я познакомился, ещё на четвёртом курсе, не с Игорем, а с его отцом, доцентом, преподававшим аэродинамику.
Это был небольшого роста, крепко лысоватый, как мне казалось, старик лет сорока пяти-пятидесяти.
И этот змей ну просто впивался глазами и поводил бёдрами в сторону моей тогдашней страсти, которую я боготворил и обожествлял, несмотря на то, что оба этих слова фактически синонимы!

Моя пассия багровела от удовольствия, потому как девятнадцатилетней девочке льстило внимание хоть и замухрышного, но всё же преподавателя, кандидата и доцента.
Я же сидел за соседним столом, сжимая кулаки и бледнея от ревности, и прикидывал, каким карам я подвергну этого старого урода, осмелившегося в моём присутствии распускать слюни в адрес моего обожаемого существа!

Завершилось всё, как и следовало ожидать, прозаически. Сдали мы зачёт этому хлыщу, да и позабыли об инциденте.



( Collapse )

Из моей книги "ПОВЕСТИ, РАССКАЗЫ, ИСТОРИИ"



В Австрию мы прибыли прямиком из Швейцарии, о которой расскажу потом.
Но вначале вернулись в Германию, в Мюнхен.

И сходу двинули в Зальцбург. В Австрию. К Моцарту.

От Мюнхена до Зальцбурга всего-то ничего.
Каких-то пару часиков на электричке типа RE или RB – и ты на месте.
Конечно, по сравнению с нормальным поездом вроде ICE, которым я добирался из Маннгейма до Мюнхена никакого сравнения – тот скоростной, с аэродинамическим корпусом, а этот прост, как правда, но ехать можно.

Конечно, никаких табло с информацией, ориентация в пространстве – только по многословному трепу машиниста, глотающего слова и целые фразы на хохдойче - высоком немецком.

Да еще заглушаемому детскими воплями, визгливыми женскими криками и басовитым толковищем с матюками на великом и могучем...

Оглянувшись, я понял, что меня угораздило забраться в вагон с российскими туристами из Тьмутаракани, о чем свидетельствовали не только темы полупьяных бесед, но и спортивные голубые штаны с тройными лампасами на мужиках и серо-синие блузки с мятыми до пят юбками мадонн с орущими детишками, зачем-то притянутыми к данной поездке.
Точно.

Орали они до самого Зальцбурга, где и выгрузились под строгие команды: «Не расходиться! Растеряетесь к свиньям!» некоего командира с чёлкой на стриженной полубоксом голове.

Выйдя из помещения вокзала, значительно, кстати, уступающего по размерам и модерновости Мюнхенскому, я продолжил наблюдение за другой, более обширной количественно, но идентичной качественно, группой, живописно расположенной в сквере рядом с вокзалом.

На скамейках, на камешках, просто на земле пили, ели, спали и просто таращили глаза толпы подозрительных типов, по виду бомжей.
Но полиция лениво обходила их стороной.
Эти тихие граждане, как мне потом объяснили, слетаются сюда, в Зальцбург попрошайничать у богатых туристов со всего света, которых тут немерянно.



( Collapse )